Архимаг по-приколу (СИ)

Дождавшись Луку, захватившего с собой посох, мы покинули оранжерею и пошли дальше шаро… кхе-кхе, шарошариться в дымовой завесе. Первым мы нашли гнома. Главным образом, по басовитому раскатистому смеху, доносившемуся откуда-то сбоку. Пробираясь через дым, мы увидели следующую картину: ржущий артефактор сидел на земле и периодически помахивал руками, а земля перед ним то вспучивалась горой, то проседала воронкой, то шла мелкими барашками и булькала, как вода на речке. Заметив нас, он крикнул Вацлаву:

— Ха-ха, Слава, мне-таки Земля далась!

Подошедший ректор поинтересовался:

— Так ведь у тебя маноканалы под такие объёмы структурированной маны не заточены были?

Гном с счастливым смехом ответил:

— А мне по барабану! Мне абсолютно пофиг, что там у меня было — теперь я это могу — и всё!

Ректор оттеснил нас от счастливого гнома и тихо пояснил:

— Пусть сидит, такое счастье на него свалилось. Он ведь изначально, когда только в Академию поступал, магом Земли стать хотел. Да вот только пропускная способность маноканалов подкачала. Нет, землёй, он, конечно, управлять мог, но в крайне малых объёмах. Вот и ушёл в артефакторы — там больших объёмов маны не требуется.

Лука не отреагировал, а я только кивнул. Одним счастливым гномом в этом мире стало больше…

Мы двинулись дальше. Внезапно сзади подул резкий порыв ветра, и рядом с нами завис Жора с золотой цепью на шее. Также накуренный.

— Хо-хо, а чё это тут за фраера гоняют?

— Жор, — ректор обречённо буркнул в противогаз, — ты же говорил, что с блатняком завязал?

Повар ещё несколько секунд тупо смотрел на нас. Потом вскинулся и с характерной распальцовкой ответил:

— А, хи-хи, босс, внатуре, не признал сразу. В завязке я был, а тут извиняй, дымина, хи-хи, в носопырку попала, чёт само вспомнилось. Не, внатуре, как отпустит, отвечаю, цепурой клянусь, — Жора для убедительности потряс увесистой цепью, — слова лишнего не скажу. Ха-ха-ха!

После чего "блатной повар" скрылся в облаках. Задумчиво проводив его взглядом, ректор вздохнул:

— Вон оно как аукнулось… Как говорится, можно вытащить авторитета из криминалитета, но не криминалитет из авторитета… Хи-хи…

Неожиданный смешок вывел меня из раздумий. Резко накатила тревога.

— На какое время фильтры рассчитаны?

— Хи-хи, для такого дыма — на полчаса, ха-ха… А мы в них, хи, уже час болтаемся, хи-хи…

Я хотел было рвануть обратно к оранжерее, но тут меня накрыло. Хи. Хи-хи. Хи-хи-хи-хи.

Стянув ставший ненужным противогаз, я, приобрёв особо благостное настроение, неосознанно дёрнул откуда-то две кружки замечательного чешского пива (на боку стояло клеймо "Cesk'e pivo", поэтому других вариантов у меня и не было) и протянул одну Вацлаву. Он, хихикая, и на ходу стягивая советское СИЗОД, принял кружку, и, чокнувшись, тут же осушил половину. Я вновь потянулся в воздух, но уже за закусью, но получил по рукам от раскрасневшегося ректора:

— Запомни, Чешское Пиво не закусывают!

Я, несколько огорчённый таким поворотом, быстро сориентировался:

— А я не его закусывать, а им запивать собирался!

Вацлав подвис, задумался и протянул:

— Ну… Тогда ладно…

А я тем временем уже жевал копчёного кальмара. Ректор отвис, с хитрым прищуром посмотрел на меня, и что-то тихо шепнул. Кальмар, хоть и нарезанный колечками, ожил, вцепился мне в зубы и начал вылезать. Я с негодованием крикнул:

— Эй, я тебя уже почти съел!

Кальмар, азартно копошась во рту, нагло ответил:

— Ничего, отрегенирирую!

И, напоследок шлёпнув меня щупальцем по носу, спрыгнул с языка и скрылся в траве.

Потирая ушибленный нос, я повернулся к ректору и наколдовал ему огромную несмываемую надпись "старпёр" зелёной светящейся краской на груди. Он, увидев её, хмыкнул и перекинулся в лича, тут же став тоньше раза в полтора, после чего махнул левой рукой и добрая половина всего его тела просто сгнила на глазах, оголив грудину у рёбра. НО НАДПИСЬ-ТО ВСЁ РАВНО ОСТАЛАСЬ. Леветируя в полутора сантиметрах от голой кости, она даже не думала убираться и постепенно разгоралась ещё ярче.

Пока лич не просёк глубину свершившейся мести, я поспешил ретироваться через портал в Академию. И облажался. Эта дрянь оказалась покрыта такими мощными заклинаниями, что меня моим же порталом отфутболило на добрых пять километров, прямо в чьё-то дупло. Упав на соломенную подстилку и чудом не разлив пиво, я выглянул наружу. Навстречу, с ветки, мне выглянула столь же ошалевшая ворона. Синяя.

"Ну всё. Допился." — подумал я, вылезая из дупла и садясь на ветку. Дыма здесь уже не было. Я аккуратно выдохнул его остатки из лёгких прямо на ворону. Та, судя по разомлевшему виду и блуждающей улыбке (хотя, какая улыбка? У неё же клюв. Но блин, тогда какого фига она лыбится?) оказалась не моим глюком, а всего лишь старой знакомой, той самой, на которую хомяк синим подорожником выдохнул.

"Фух, пронесло" — подумал я, глядя на ворону и одновременно кастуя портал обратно. Вместо привычной воронки у меня вновь скастовалось жёлтое облако. Интересно, тут какая-то закономерность есть?