Архимаги не ищут лёгких путей!

— Ты хоть представляешь, какого я из-за тебя вампироэльфа потерял?! — сказал пленнику архимаг. — Сейчас ты у меня певчим попугаем запоёшь, упырь!

— Не знаю, про какого вампироэльфа толкует мессир Парацельс, но я тебе сейчас пропишу по почкам за нашу девчулю Геренд! — заявил Кочерыжка. — И за себя тоже добавлю по мордасам, едрить тебя в кочерыжку!

— Не торопитесь, «по мордасам» не сработает, — охладила их пыл Беатриса. — Не стоит недооценивать инквизитора, пусть даже бывшего. Мы не только умеем допрашивать, но и сами прекрасно сопротивляемся допросу. Обычные методы тут не помогут. Однако… — Беатриса, наклонив голову, улыбнулась, зловещие тени легли на её лицо. — Я владею нестандартными методами допроса. Оставьте нас одних на десять минут.

Произнесено это было таким тоном, что даже Парацельс не нашёл, что возразить.

Геренд не понимал, что с ним происходит, и что творится вокруг него. Как только он и Зверокнига прошли сквозь разлом и оказались в реальности Часового, органы чувств перестали нормально работать. Геренду казалось, что он «видит» запахи, «слышит» цвета, чувствует «прикосновение» времени, словно какой-то наркоман под дозой.

Возможно, именно так и должно тело реагировать на абсолютно иную реальность?

Хотя, если рассуждать логически, они со Зверокнигой вообще не могут существовать в этом чуждом им мире. Их в самом начале должно было разорвать на мельчайшие кусочки.

Чувства говорили Геренду, что он куда-то несётся или падает с огромной скоростью. Испуганный визг Зверокниги над ухом подсказывал, что тварь ощущает примерно тоже самое.

Геренд поначалу и сам орал не хуже её, а то и громче, но достаточно быстро справился с приступом страха.

Тьма перед глазами постепенно сменилась на жуткий калейдоскоп фантасмагорических видений. Сверкающее золотом удовольствие от вкусной еды, серый дым разочарования, сочащийся алым гнев, жёлтый песок потерянного понапрасну времени — всё смешалось в диком танце на изнанке мироздания. Отражения человеческих душ, судеб, эпических событий и обычной бытовой жизни, войн и мирной жизни, мысли и поступки — всё, что происходит в нашей реальности, отражается и здесь. Если как следует приглядеться, возможно, удастся высмотреть и Чертянск и даже Парацельса.

Но Геренду совсем не до того. От страха Зверокнига совсем перестала себя контролировать. Щупальца ещё крепче оплели тело Геренда, да так, что затрещали кости. Бывший вампир заорал от боли.

На этом его жизнь вполне могла оборваться — от ужаса Зверокнига совсем перестала соображать, а силой её щупальца обладали нешуточной. Но кто-то или что-то пришло Геренду на помощь. Краем уха бывший вампир услышал приближающиеся хлопки, похожие на взмахи крыльев огромной птицы.

В Зверокнигу ударила красная молния и разбежалась по её телу роем искр. Геренду в нос ударил резкий запах горелого пергамента. Тварь взвыла ещё громче и выпустила свою жертву.

В одиночестве Геренд падал не долго. Звуки от хлопков стали громче и ближе, Геренд почувствовал, как его кто-то крепко схватил за плечи. Он попытался задрать голову, но буйство красок иной реальности мешало разглядеть спасителя. Геренд понял только то, что тот вроде бы является человекообразным существом. Только имеет огромные перепончатые крылья.

— Эй! — крикнул Геренд. Слова вырвались из его рта золотистым светом и закружились в ярком хороводе, распространяя терпкий запах древесной смолы. — Кто ты? Зачем ты меня спас?

Нет ответа. Геренд хотел спросить что-то ещё, но внезапно ощутил острую боль в шее — что-то кольнуло его, словно раскалённой иглой.

Слабость навалилась на бывшего вампира огромным мохнатым зверем. Буйство красок перед глазами угасло, растворилось во тьме, и сознание оставило Геренда.

Неизвестно, сколько Геренд проплавал во мраке небытия, но вынырнул он из него резко, рывком, без всяких переходных стадий. Сознание прояснилось, и Геренд открыл глаза.

И тут же пожалел об этом.

Он находится в очень странной комнате. Она выглядит так, словно принадлежит изнеженной принцессе из сказки. На полу мягкий ворсистый ковёр, наступишь в такой — провалишься по колено или глубже. Вдоль стен диваны, обитые розовым бархатом, на диванах подушки, на вид мягкие и воздушные, словно сделаны из облаков — подбросишь такую, она ещё подумает, падать ей сразу или ещё чуть-чуть повисеть в воздухе. На стенах обои с розовыми сердечками, покрытыми блёстками. В подсвечниках горят свечи из розового воска, распространяя тонкие изысканные ароматы.

Я умер и попал в ад, подумал Геренд. Сейчас прилетят феи с лесными зверюшками и будут пытать меня песнями до скончания времён.

Сам Геренд лежит на широкой кровати под балдахином из полупрозрачной розовой ткани. Его руки и ноги крепко привязаны розовыми лентами к малой и большой спинкам кровати. И привязаны знатно, очень крепко, но в тоже время сосуды не пережаты. Тот, кто это сделал, явно знает толк в узлах.

Или он моряк или же… второй вариант Геренду совсем не понравился. Впрочем, вариант с моряком тоже не особо радовал.