Архимаги не ищут лёгких путей!

— Боюсь, насчёт тебя Часовые столь же единодушны как и век назад. Для них ты нарушитель и должна остаться здесь. Никаких исключений.

Магда поникла, словно увядающий цветок. На секунду перед ней мелькнул луч надежды… и тут же угас.

Не то, что бы Геренда сильно волновала судьба Магды. Для него она была всего лишь очередным человеком на его жизненном пути. Тем не менее, она спасла его от суккуба. А Геренд не любил ходить в долгах и привык отвечать услугой на услугу.

В разумных пределах, разумеется.

Хотя и Геренд был вампиром, созданием тьмы, делать зло ради зла ему не доставляло удовольствия. Тем более его не интересовала такая дурь, как у Парацельса — насильно творить добро.

Нет, Геренда волновало в первую очередь благополучие его собственной персоны. А Добро и Зло с их вечной войной… пошли они в задницу. Око за око, зуб за зуб — вот верный принцип. Причинили тебе зло — ответь злом. Помогли добром — можно оказать ответную услугу.

— У меня есть время подумать? — спросил он у Просперо.

— Ты первый смертный с такой просьбой, — равнодушно отметил тот. — Обычно люди умоляют Часовых на коленях отпустить их в родной мир.

— Я не человек, я эльф, — сказал Геренд. — Мы без «подумать» и «посозерцать» не работаем.

— Хорошо, — разрешил Просперо. — Как будешь готов, просто произнеси моё имя погромче. Но поторопись — Часовые могут и изменить своё решение.

— Как скажете. И один вопрос на последок, — произнёс Геренд. — Что со Зверокнигой? Она не выпрыгнет на меня в самый неподходящий момент из-за угла?

— А что с ней сделается? — пожал плечами Просперо. — Нет, не выпрыгнет. Она уже своё отпрыгала.

Он указал на одну из картин — древняя бабка в лохмотьях, оскалившаяся в нечеловеческой, почти звериной гримасе.

Её лицо показалось Геренду знакомым. Точно, это же лицо с обложки Зверокниги! Просто один в один!

— Это как так? — озадаченно спросил Геренд. — Зверокнига заперта в картине? А почему она так резко… похорошела?

— Видишь ли, когда чародей создаёт волшебный предмет, обладающий разумом, он вкладывает в него отпечаток своей души, — пояснил Просперо. — В Зверокниге отпечаталась душа её создательницы Урсулы Абраксас. Поэтому по характеру они очень похожи, даже их души не просто отличить друг от друга.

Просперо замолчал. Видимо, решил, что сказанного достаточно. Геренд так и не понял, почему на картинке Зверокнига выглядит как её создательница, но решил, что это не настолько важный вопрос.

Главное, что чудовище под замком.

Они попрощались с Просперо и в следующую секунду снова оказались посреди Чертянска, вернее его отражения на Изнанке.

— У тебя есть план? — спросила Магда. Её глаза были полны надежды.

— Да, — кивнул Геренд. — Он не особо надёжный, но других вариантов нет. Если повезёт, вернёмся оба и даже помощь Часового не понадобится. План мой называется «хреномаг».

— Какой-какой маг? — ошалело переспросила женщина.

Геренд напомнил Магде про Парацельса, упомянув, что тот аж целый архимаг и один из сильнейших волшебников в мире.

— А-а-а, так это ты слово «архимаг» так исказил, а я уж было подумала… — Магда покачала головой. — Даже не знаю, что и думать. У меня ещё ни разу не получилось до кого-либо достучатся отсюда.

— Попытка не пытка, — заметил Геренд. — Неужели могучий архимаг уступит в прозорливости обычным кошкам? Лично я бы предпочёл помощь от Парацельса, чем от Часовых или Просперо, у которых чёрт знает что на уме. Ты знаешь, где находится таверна «У Толстого Потапа»?

— Да, — кивнула Магда. — Я частенько там бываю, послушать свежие новости.

— Тогда подождём Парацельса там, — сказал Геренд. — Рано или поздно он объявится.

Но ждать Парацельса не пришлось. Едва Геренд и Магда переступили порог таверны, им в ноздри ударил, пробив границу между мирами, ядрёный огуречный запах парцеяда. По таверне с писком носились ангелочки, а посетители во весь голос славили величайшего волшебника всех времён и народов.

От увиденного у Магды полезли глаза на лоб. Она впервые столкнулась с чем-то подобным. Геренд, уже бывалый, лишь недовольно фыркнул. Пьяный архимаг это плохо, для такого важного дела требуется трезвый Парацельс.

Сам волшебник обнаружился за барной стойкой, окружённый толпой самых преданных поклонников во главе с Потапом.

— Такого вампироэльфа потерял! — жаловался Парацельс, держа в руке кружку с пенным напитком. — Просто лучший вампироэльф из всех вампироэльфов! Словно сын мне был! И сгинул в самом расцвете сил! Я ничем не смог ему помочь!

Скупые слёзы потекли из глаз волшебника. Потап и прочие гуляки зарыдали вместе с ним. Они явно плохо представляли, о каком вообще вампироэльфе идёт речь, но Парацельс говорил так проникновенно, столько боли чувствовалось в его голосе, что даже суровые сердца гуляк не выдержали.

— За вампироэльфа! — в воздух взлетели кружки, щедро разбрызгивая содержимое на пол.

Глядя на гуляк, Герен закатил глаза.

— Что это ещё за вампироэльф? — удивилась Магда.

— Без понятия, — пожал плечами Геренд. — Он его поминает периодически к месту и не к месту. Может, демон какой. Алкогольный.