Архипелаг

— Яковлев тут трое суток считай пробыл, разузнал кое чего, да и собственно как он сказал, секрета из этого никто не делает. В общем, был тут недалеко монастырь какой то и Андрей этот там звонарем служил ну и подрабатывал плотником, а за сутки до волны он сколотил какой-то себе толи ящик, толи плот, сложил пожитки, кое какую еду и инструмент сел в него и сидел пока волна не пошла… вот такая байка ходит.

— Это вроде как местный Ной?

— Ага, только он на тварей, которые по парам забил почему-то и себя в первую очередь спас, а потом сюда к реке пришел и людей по окрестностям собирал.

— Прямо библейские рассказы нового времени…

— Не знаю Серый, сколько из этого правды а что выдумки, но факт на лицо, есть нормальный мужик, основавший поселение и организовавший его жизнь… и не на халявном золоте или рабском труде а своими мозгами и руками тут все поднимали.

— Это да, это факт… Ну что, пойдем посты проверим?

— Пошли, — согласился Иваныч.

Всю ночь мы перемещались с Иванычем между постами, НП и «Авророй»… По слободе в нескольких местах горели костры, освещая тропы и дорожки, пристань освещал ряд «индейских свечей» — небольших поленьев расколотых вдоль, с выбранной сердцевиной и стянутых потом проволокой. Света от них было не особо много, но прикрученные к шестам вдоль всего берега они позволяли пройти, не рискуя оступиться и свалиться в воду с мостков. Кроме того, что на противоположный берег ночью подъезжал, простоял полчаса и потом уехал мотоцикл, больше ничего не случилось.

— Ох Серый, что то натопался я уже, — сказал Иваныч, когда мы шли через поселок, — думаю в темноте по этой быстрой реке никто не пойдет, да и вообще есть подозрение, что артельщикам сейчас есть чем заняться. Рассвет скоро, идем, позавтракаем… Андрей вон уже в беседке у костра колдует.

— Доброе утро, — сказали мы с Иванычем почти хором, подойдя к дому Андрея, где он под навесом уже развел огонь и подвесил кипятиться большой закопченный чайник.

— И вам доброе утро братья, храни вас Бог… Сейчас позавтракаем.

— Андрей, — сказал я присев рядом костром на бревно, — а как ты узнал, что волна будет и спасся?

— Да Бог с тобой брат Сергей, — ответил он и расхохотался, — от куда же мне грешному знать было? Это люди, храни их Господи уже напридумывали небылиц, ну да я и не разубеждаю никого, раз им так хочется.

— А как тогда?

— То что есть в моем спасении отчасти и Божий промысел сомнений нет конечно. Дело так было — Я при монастыре сторожем был, плотником да звонаря иногда подменял… Но в основном конечно по плотницкой части. Не далеко на склоне сопки монастырская пасека была, так там косолапый пошалил аккурат с утра, перед волной то, улики сломал, один вообще с собой утащил… вот и попросил меня отец Павел, сходи говорит, почини что еще уцелело, да забор поправь. Собрал я инструмент да перекусить что Бог послал на тачку, и пошел работать. Весь день провозился и не заметил как стемнело, собрал все и решил покушать посидеть, время то позднее, в монастыре для меня отдельно братья не будут печь топить да готовить, ну сижу значит, трапезничаю, костерок развел, на звездное небо смотрю… и началось… раз тряхнет, другой, да сильно… испугался конечно. Потом и небосвод повело, а следом вода… много воды, вот я со страху то и запрыгнул в тачку свою… да вон он, «ковчег мой», — кивнул Андрей улыбнувшись на стоящую у дома самодельную деревянную тачку, метра полтора в длину и в ширину с полметра, на велосипедных колесах. И потом продолжил:

— Снесло меня со склона конечно мигом, поболтало да шарахнуло о другой склон. Я то уже и покаялся и помолился и с жизнью попрощался… видать услышал Господь искренность в моих словах покаянных, да повис я в тачке вон там выше по распадку, — показал он рукой куда-то себе за спину, — такая вот история Братья, улыбнулся Андрей, достал из кармана очки, завязал на затылке тонкий шнурок, и принялся насыпать в глиняный заварной чайник ручной работы травяную смесь и залил ее кипятком.

— Понятно, — кивнул Иваныч, — а то я уж было, креститься собрался, историй про тебя наслушавшись.

— Ну это дело нужное, только не со страху и не от удивления делаемое, — улыбнулся Андрей, и похлопал себя по левой стороне груди, — тут должно созреть у каждого и исключительно по собственному разумению.

— Вот Серый, я же говорил, правильный он сектант, — снова улыбнулся Иваныч, достал из костра щепку и раскурил трубку.

Андрей широко улыбнулся и разлил чай по чашкам.

— Вот братья, пейте чай, да лепешки берите, — поставил он корзину у костра и тоже присел на бревно.

— Как там Леха интересно? — подумал я вслух.

— Не волнуйся Сергей, — сказал Андрей, — Алексий ваш, он как перст Господень, наказание неотвратимое несущий.

— Слыхал Серый? Ты запиши где-нибудь про неотвратимое наказание то… и хорошо бы, что бы каждый знал — «Тронешь нашего, поплатишься в двойне», и только так.