Архипелаг двух морей

Астроном и магнитолог Фридрих Георгиевич Зееберг умолял взять его на «Зарю» хоть кочегаром, если не найдется места в научной группе. Охотники Николай Дьяконов и Василий Горохов, напротив, очень не хотели покидать Котельный и пошли с Э. В. Толлем только из уважения к нему (Горохов знал Толля со времен экспедиции А. А. Бунге, тогда Василий был еще мальчиком и участвовал в экспедиции вместе с отцом).

Д. А. Вольнов у символической могилы Э. В. Толя и его спутников на острове Беннета, 1956 год

Не вернулся с островов и врач «Зари» Г. Э. Вальтер. Доктор Вальтер плохо владел русским языком, но любил пошутить, и неправильности произношения еще усиливали юмористический эффект от его монологов в кают-компании. Человек сугубо кабинетный, доктор ни в чем не хотел отставать от своих товарищей-полярников. На острове Нансена он застрелил годовалого оленя и на спине притащил его на корабль. С этого дня он почувствовал сердечное недомогание, которое все усиливалось. В октябре Толль записал в дневнике, как в свободный час в приятной беседе с доктором они обсуждали план своего возвращения домой через Нагасаки, Коломбо и Берлин, а утром 3 января 1902 года доктор Вальтер умер. В инструкции Э. В. Толля лейтенанту Матисену первым пунктом записано:

«Сооружение на могиле покойного доктора Германа Эдуардовича Вальтера железного креста и ограды, заготовленных во время зимы благодарной командой «Зари» в память возлюбленного их доктора…»

В томе «Известий Императорской Академии наук» за 1903 год есть фотография могилы: белый лютеранский крест, сваренный из четырех труб; обрамленная тонким металлическим венком надпись латинским шрифтом; вокруг креста обширная ограда из шести столбов, соединенных якорными цепями.

…Летом 1973 года наша экспедиция была на мысе Вальтера — крайней западной точке острова Котельного. Крест стоит, хотя сильно поржавел, но ни венка, ни надписи уже нет, столбы ограды повалились, а якорные цепи кто-то сложил горкой у основания креста. Над тундрой тонко свистит ветер, внизу, под обрывом, лежат на отмели льдины-стамухи, и, когда волна накрывает их, слышно, как звенит вода, проливаясь вниз через сосульчатое тело льдины…

Адмирал С. О. Макаров писал: «Все полярные экспедиции… в смысле достижения цели были неудачны, но если мы что-нибудь знаем о Ледовитом океане, то благодаря этим неудачным экспедициям». Толль не нашел «Землю Санникова». Однако научное наследство, оставленное им, быть может, более ценно для нас, чем если бы он открыл еще один остров в Ледовитом океане.

Все печатные труды Э. В. Толля базируются на материалах двух его первых кратковременных поездок. Результаты последней экспедиции обработать не довелось, и в этом невосполнимая потеря для нашей науки. Остались дневниковые записи. Остались коллекции. На мысе Высоком М. И. Бруснев нашел четыре ящика с образцами. Еще четыре ящика и корзина с образцами были обнаружены на острове Беннетта. Полностью они были вывезены оттуда только в 1914 году экспедицией на ледокольных транспортах «Таймыр» и «Вайгач». Коллекции много лет изучались, служа важным источником информации о геологии Новосибирского архипелага; они жили уже самостоятельной, отдельной от их собирателя жизнью.

Кем был Э. В. Толль по своей научной специализации? А. А. Бунге писал в свое время, что помощником ему был назначен «кандидат зоологии» барон Толль. Во всех последующих источниках Э. В. Толль именуется геологом. Толль окончил естественноисторический факультет Дерптского университета, где изучал сначала минералогию, затем увлекся медициной, а на последних курсах — зоологией. Работая на рубеже XIX и XX столетий, в еще отдаленном преддверии научно-технической революции, Э. В. Толль обладал всесторонней эрудицией естествоиспытателей прошлых эпох, одновременно счастливо избежав дилетантизма. Толль профессионально мог выполнить магнитные наблюдения и определить виды встреченных птиц или растений. При этом он был геологом: предметом его научной мысли была земная кора в ее эволюционном развитии.