Архипелаг Грез

– Я здесь временно, сэр, и у меня при себе письменное поручение от начальника отдела флота в Адмиралтействе. – Предписание и правда было упаковано где-то в гараже, и я по приезде переложил его из одного чемодана в другой. Я понимал, что нужно было наведаться к командиру эскадрильи, как только я приехал, и представить ему свои бумаги. В Адмиралтействе меня предупредили, что следует поступить именно так, но из-за неформального приветствия лейтенанта Бартлетта я как-то упустил из виду эту тонкость. – Прошу простить меня, сэр, – промямлил я. – Это мое первое назначение. Меня отправили в качестве эксперта-консультанта.

– Не по моей просьбе.

– Можно представить вам бумаги, сэр?

– Позднее. Я только утром узнал, что вы здесь. Делайте то, зачем вы прибыли, не создавая неприятностей, а потом уезжайте. Эти мальчики каждый божий день подвергаются опасности, не нужно, чтобы их отвлекал от обязанностей какой-то фокусник, который считает, что сможет выиграть войну одной левой. Вам ясно? Вы все поняли?

– Так точно, сэр.

Но он уже шагал по полю, рассеянно салютуя при встрече юным офицерам, которые направлялись в сторону взлетной полосы, готовые к следующему вылету.

Пока продолжался этот короткий и неприятный разговор, капитан Бартлетт успел забраться в кабину своего самолета, а Аструм занял место наблюдателя за его спиной. Оба надели шлемы. Один механик стоял рядом, раскручивая винт, а двое других ждали, чтобы удалить упоры для колес. Я подошел к самолету. Симеон Бартлетт наклонил голову в мою сторону.

– Нужно сделать несколько кругов в ходе испытательного полета, просто проверить, все ли нормально с контрольной панелью. Я тут подумал, что вам, возможно, захочется полететь со мной вместо Аструма, чтобы посмотреть на немецкие позиции. Чтобы понять, с чем приходится иметь дело.

Внутри меня что-то резко оборвалось.

– Сегодня? Сегодня утром?

– Как говорится, не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Это срочно.

– Вы уверены, что командир не будет против?

– А что сказал вам Генри?

– Генри?

– Командир. Лейтенант-коммандер Монтакьют.

– Он велел мне скрыться с глаз долой. Дал понять, что мне не рады.

– Тогда он вряд ли будет возражать, если я отвезу вас на линию огня! – цинично засмеялся Симеон. – Не беспокойтесь о том, что он сказал. Вчера до вашего приезда он устроил мне разнос, решил, что я обращался в Адмиралтейство за его спиной. Ну, в общем-то так оно и было, поскольку это дядя Тимоти решил, что стоит привезти вас сюда. Так что я правда действовал за спиной Генри, ну, или через его голову, и ему это не нравится. Но поскольку Адмиралтейство уже одобрило ваш приезд, он ничего не может сделать. Передайте ему письменные распоряжения как можно скорее, и если он снова что-то начнет говорить, то я вступлюсь за вас. Факт остается фактом – у меня есть родственники в морском ведомстве, а у него нет. – Он отпрянул от меня, глядя вдоль кожуха мотора, установленного впереди, а потом крикнул механику: – Все нормально, рядовой Уолтерс!

Молодой человек, стоявший впереди, крутанул двухлопастной пропеллер и в тот же миг отскочил. Пропеллер сделал половину оборота, а потом стал крутиться в обратную сторону, двигатель закряхтел. Несколько попыток ушло на то, чтобы он наконец заработал. Выпустив большое облако синего дыма откуда-то из района двигателя, пропеллер начал вертеться.

Капитан Бартлетт снова повернулся ко мне, когда я как раз собирался отойти в сторону.

– Раздобудьте себе летную куртку и шлем, сэр! – велел он, перекрикивая шум. – Несколько есть в одном из тех бараков. Увидимся через десять минут, и тогда посмотрим на немцев поближе.

Один из механиков шагнул вперед и вытащил пистолет с толстым стволом. Он встал перед самолетом капитана, осмотрелся по сторонам, потом взял оружие обеими руками, нацелил в небо и один раз выстрелил. Ярко-красная сигнальная ракета взметнулась ввысь, описывая дугу в солнечном свете. В самой верхней точке она превратилась в яркий факел, а затем медленно полетела на землю.

Молодой человек быстро подошел к борту самолета.

– Все чисто, сэр! – прокричал он.

Капитан Бартлетт махнул рукой, показывая, что понял. Звуки двигателя изменились с тягучего громыхающего шума на зловещий рев. Вокруг самолета трава пригибалась к земле и шла рябью под сильной струей воздуха. Бартлетт что-то прокричал парням, стоявшим рядом, и махнул обеими руками. Двое техников вытащили деревянные упоры, удерживавшие на месте колеса.