Архипелаг Исчезающих Островов (Повести о Ветлугине - 1)

Узнав нас, он улыбнулся, хотел что-то сказать, но мы с Андреем уже пронеслись мимо, втянув голову в плечи, невнятно пробормотав приветствие.

Обогнав парочку, Андрей озадаченно хмыкнул.

Капитан Гаттерас, кажется, не был женат? А Миклухо-Маклай? Сами мы не собирались связываться с девчонками. Ну их!

Впрочем, быть влюбленным, наверное, не так уж плохо, если судить по лицу Петра Ариановича. Какое же было у него лицо - счастливое и трогательно-наивное, словно бы сам удивлялся своему счастью!

Тогда я в последний раз видел его таким...

Дядюшка мой выкинул неожиданно коленце, одну из своих нелепых шутовских штук. Случилось это вечером в Летнем саду.

Сад располагался через три улицы от нашего дома. Андрей и я частенько убегали туда по вечерам. Внутрь, понятно, нас не пускали, и мы пристраивались у щелей в заборе.

По аллеям, тускло освещенным висячими лампами, как заводные, двигались пары. Слышались шарканье ног, смех, деланно веселые голоса.

Против главной аллеи возвышалась "раковина", где солдаты местного гарнизона с распаренными лицами, шевеля усами, дули в трубы.

Вальс "Ожидание" сменялся звуками марша лейб-гвардии Кексгольмского полка, а затем подскакивающими взвизгами "Ойры".

Поодаль, в глубине сада, находится ресторан, рядом - бильярдная. Оттуда обычно доносились хлопанье пробок, стук шаров и неразборчивые выкрики.

В тот воскресный вечер в бильярдной было более шумно, чем всегда. Вскоре туда с обеспокоенным лицом пробежал распорядитель.

Скандалы случались в Весьегонске не часто. Заинтересованные событием, мы перешли из галерки в партер, то есть попросту перемахнули через забор.

Толпа жестикулирующих людей, бесцеремонно расталкивая гуляющих, покатилась от бильярдной к выходу. До нас донеслось:

- Полегче, полегче! Уберите руки, вам говорят!..

- Ну бросьте, господа, стоил ли, бросьте...

- Скорей Весьегонск с места сойдет!..

- Да бросьте же, бросьте, господа!..

На минуту мелькнуло лицо Петра Ариановича, за ним багровая лысина моего дядюшки, вся в испарине, а вокруг колыхались фуражки с кокардами и соломенные шляпы-канотье, довольно быстро подвигавшиеся к выходу.

Обиженные голоса, хохот и чье-то однообразное, на самых низких нотах: "Да бросьте же, бросьте, господа!" - удаляясь, стихли наконец, и цветастая, шаркающая ногами карусель возобновила свое движение.

Позже я узнал, с чего все началось.

Иногда Петр Арианович игрывал на бильярде. В этот вечер он заканчивал партию с молодым фельдшером, когда в бильярдную, пошатываясь, ввалился дядюшка. Его сопровождали приятели в соответственно приподнятом настроении.

- Чур, чур, - закричал дядюшка с порога бильярдной. - Следующую партию со мной! Согласны?

Петр Арианович отклонил это заманчивое предложение.

- Но почему? - поразился дядюшка, с аффектацией откидываясь назад.

- Так.

- Нет, тут не "так". Тут начинка... А какая?

Петр Арианович пожал плечами.

- Что же, выходит, брезгуете нашим обществом? - не отставал дядюшка. Мы ничего. Пьяненькие, но... Что поделаешь? У нас мыслящему человеку не пить нельзя.

Петр Арианович отвернулся и принялся намеливать кий.

- Потому что болото, провинция, - продолжал дядюшка. - Потому что рак на гербе... Весьегонск!

- Я сам из Весьегонска, - коротко сказал учитель, нагибаясь над столом.

- Я ж и говорю, - подхватил дядюшка. - А с кем тягаться вздумали? Страшно сказать - с заграницей, со всемирно известным Текльтоном! Вы - и Текльтон! Хо-хо! Сам Текльтон не открыл острова, а учитель географии открыл... В Весьегонске, в провинции!

- Да что вы привязались: провинция, провинция! - вступился за Петра Ариановича фельдшер. - А Ломоносов откуда был?

- Ну, Ломоносов! Сравнили! То академик! И в Петербурге! Добро бы господин Пирикукий... то бишь Ветлугин... в Петербурге жил... А у нас в Весьегонске академий нет!

Приятели вразнобой поддержали дядюшку:

- В Калуге, говорят, тоже учитель на звезды собрался лететь! Все ракету какую-то строит...

- В Козлове и того лучше: не учитель - часовщик новые растения стал выдумывать!

- Ну вот видите, видите? Вот она вам, провинция ваша!

И дядюшка захохотал.

Петр Арианович с полным самообладанием натирал мелом кий.

- Часовщики! Учители! - ликовал дядюшка. - А зачем стараются, лбом стену прошибают?

- Не для себя. Для славы отечества!..

- Ах, славы! - Дядюшка подмигнул приятелям. - Все слава, слава... Ну именно - чудаки! В каждом городе по чудаку!

- Какие же чудаки! Выдающиеся русские люди! Патриоты России!

Дядюшка удивился:

- Этак, скажете, и вы - патриот России?

- Конечно.

Дядюшка неожиданно обиделся:

- Позвольте! Если вы патриот, то кто тогда я?

Он обвел всех оскорбленным взглядом. Вид у него был, наверное, очень глупый, потому что в бильярдной засмеялись.

- Нет-с, не шучу! Господин Ветлугин говорит: я, мол, патриот России! Хорошо-с! Кто же тогда мы все? - Он сделал паузу, потом ударил себя кулаком в грудь: - Врете! Я патриот, я!

- Почему?

- То есть как это почему? Потому что вполне доволен своим отечеством. Зако-за-а-конопослушен! Не придумываю всяких теорий. Служу...

Петр Арианович усмехнулся.