Архипелаги (СИ)

Ей казалось, что котел греется медленнее обычного. Что Тори нарочно тянет время, стоя у нее за спиной. Что свет в гараже моргает, словно газ идет с перебоями. Что по двору кто-то ходит. Но выглядывать наружу не хотелось. Неважно, все неважно…

Тори переоделся из гоночной куртки и брюк в свое любимое длинное пальто, нацепил ремни с кобурами. Эва подумала, что тоже не отказалась бы от оружия. Для сражения со страхом — больше не от кого было обороняться.

Назад они мчались еще быстрее. На поворотах сердце убегало в самый низ живота. Огромное рулевое колесо «Мартии» требовало больших усилий. Мощный паромобиль приседал, рычал и откликался на малейшее касание педали. Тори завернул во двор, Эва заехала следом и поняла, что по щекам текут слезы. Она спешно вытерла глаза рукавом.

— Да ты могла бы занять призовое место, детка, — язвительно заметил Тори, открывая дверцу ее паромобиля. — Просто героиня!

Ничего смешного. Она промолчала и вышла.

На пороге уже появились Мор с Касси. Девушка была в папиных черных брюках, старомодное красное пальто Эвиной мамы нелепо свисало с плеча на стороне загипсованной руки, между полами топорщилась белая оборка кружевного воротника. Нелепо и мило. О чем она думает, до одежды ли сейчас?

— Пусть девочки поедут…

— Мор, садись ко мне, — перебила Тори Эва. И ответила на его зарождающийся протест. — Ты водишь аккуратнее, а Касси недавно перенесла сотрясение мозга. Ее может мутить.

— А, то есть пусть она наблюет в «Хаденсе»?! Все-все, мне насрать, паромобиль-то твой, — он прыгнул за руль. — Сначала куда?

— В патрульное управление, оно нам по пути. Потом в госпиталь, и отправим домой врача.

Мор помог Кассиде забраться в машину, затем сел рядом с Эвой.

— Не обращай внимания на Тори. Он нервничает.

— Он злится, — усмехнулся Мор. — Считает нас стенским отребьем. А себя — уважаемым господином, достойным… Да и шут с ним.

— Понимаешь, у него очень тяжелая судьба. Папа пытается, как может, помочь ему состояться, но Тори… ершиться. Показывает, будто может все сам.

«Мартия» легко развернулась во дворе и выкатила на улицу. Эва нажала на педаль.

— У меня другое мнение, и приличными словами его не выскажешь.

Вдоль мрачного серого здания Центрального управления в ряд выстроились патрульные машины. Плохо покрашенные паромобили со следами неаккуратной сварки соседствовали с новыми моделями, крыша которых могла складываться. Из-за угла грозно выглядывал черный грузовик.

В узких окнах горел свет, над дверью покачивался газовый фонарь. Эве стало спокойнее. Блюстители порядка должны знать, что делать в наступившем хаосе. И как бы она не обижалась на Карла, как бы не расстраивалась из-за его поведения, но очень хотела встретить его внутри. Он, конечно, возмутится ее визитом, но когда услышит причину — успокоится. И ее успокоит. Объяснит, почему ему понадобилась «Детрия», и что попросил его достать из сейфа папа. И, конечно, развеет ее опасения по поводу ареста.

— Пошли? — Тори стоял у водительской двери. — Ветерок не летний.

Эва вылезла и одернула курточку. На брючине над коленкой темнело пятно. Следовало дома переодеться, но все же поймут, что в сейчас не до этикета. Уже перед дверью, которую Мор открыл, пропуская их с Дименсом вперед, она пригладила растрепавшуюся прическу. Все будет хорошо.

У подножья лестницы скучал на посту дежурный. Но едва гулкий звук Эвиных каблуков разнесся по холлу, как он вскочил и выправился.

— Добрый вечер, господа! По какому вопросу?

— Я к полковнику Эллусеа. Я его сестра.

— Полковника нет… то есть, одну минуту. Пройдемте со мной. Господа, вам придется подождать даму здесь.

— Нет-нет, они поднимутся с нами.

— Не положено, — заявил патрульный, и тут же добавил. — Пройдемте, полковник вас очень ждет.

Эва насторожилась. Ждет? Нет, такое можно было предположить, но почему тогда Карл никого не отправил за ней? Если ждал? Или сам не приехал?

— Пройдемте, пройдемте, госпожа Эллусеа, — патрульный попытался встать между ней и Тори.

Тот выхватил револьвер и направил мужчине в грудь:

— Руки! Вверх, я сказал. Эва, уходим. Он спустил крючок тревожного звонка у себя под столом.

Служитель закона выполнил приказ и сделал шаг назад. На лестнице послышался топот. Эва сжала кулаки:

— Тори, что ты де… — звук застрял у нее в горле.

Четверо патрульных спешили вниз по ступеням, направляя на них оружие.

— Именем Нового Правительства Союза, Эва Эллусеа, вы арестованы за государственную измену! Господа, сложите о…

Грянул выстрел, за ним — второй. Кто-то повалил Эву на пол.

Она пыталась сосредоточиться, сдвинутся на шестое измерение. Мир запах злобой и отчаянием. Молодой офицер жаждал проявить себя. Взять преступницу живой. Он целился в Тори, а Тори — в него.

«Не стреляй, брось пистолет. Это свои.»

Офицер выполнил ее приказ, и получил пулю в живот. По сукну мундира расплывалось темное пятно. Мужчина нелепо согнулся, качнулся и кубарем покатился вниз.

Пулевое в живот. Травма всех тканей, сквозь которые проходит пуля. Это больно и опасно воспалением всей брюшной… О, нет, нужно сосредоточиться!