Архипелаги (СИ)

На этот раз Эву вез в Стену поезд. Личный состав господина Вилриджа. Она никогда бы не подумала, что в яблочном захолустье существует подобная роскошь. Хрустальные слезы светильников на стенах позвякивали в такт перестуку колес. Красное дерево столешниц гармонировало с темным бордо обивки кресел и диванов. Витражи в оконных рамах сыпали внутрь теплые пятна, и только шорох капель напоминал о дожде снаружи. В вагоне-гостиной осязаемо гудело напряжение. Губернаторы расположились группами: в дальнем углу тихо спорили о чем-то, за центральным столиком в молчании пили чай.

Эва сидела между господином Вилриджем и госпожой Корриа, сцепив пальцы в меховой муфте, любезно одолженной у дочери оссенского губернатора. Золотая цепочка с кулоном в виде рыбы, глотающей жемчужину, тоже принадлежала Евгении, как и серьги. Впору было чувствовать себя побирушкой, хотя Эва ни о чем не просила. Интересно, что осталось от денег ее семьи? В каких они банках?

Карлица повернулась к ней и поманила ладонью, Эва наклонила голову.

— Расслабьтесь, губернаторы пока не замышляют ничего против нас. Они даже не знают, что мы задумали. Их больше тревожит вчерашний мятеж и предстоящая эвакуация, — прошептала Дебора.

— Вот переложу груз ответственности на своих советников — тогда и расслаблюсь. Мне же не доверят вести войну.

— Нет, но от чувства вины это не спасет. Впрочем, если сегодня вы одержите победу — ее у вас никто не отнимет, нет-нет. И хотя порой вы кажетесь испуганным ребенком, но ваши острые зубы я уже видела. При правильном подходе рано или поздно принимать решения вы начнете сами, если захотите, конечно.

— Я собиралась стать врачом, как мой отец, и помогать людям. Исполню хотя бы вторую половину моего желания, раз уж Судьба так сложилась. Папа бы одобрил.

— Даже манипулятор получает не все, что хочет…

За окнами потемнело, и в вагон просочился запах дыма. Поезд пошел наверх, сбавляя скорость. Эва улыбнулась: тот самый тоннель.

Темноту сменил желтый свет газовых ламп. Кованая вязь арок, гулкие лестницы, караулы патрульных. От станции внутри горы до зала за высокими дверями — Стена Эву уже не удивляла. Если все получится — сколько людям тут прятаться? Месяц? Год?

В первом зале, предназначенном для ожидания и перерывов, Эва отдала Деборе муфту, поправила волосы у огромного зеркала, сделала несколько глубоких вдохов-выдохов. Выждала, пока частота пульса снизится, вена на виске перестанет пульсировать. Произнесла «я готова», чтобы услышать, как звучит голос. Карлица кивнула ей, и патрульные распахнули двери.

— Эва Лари Эллусеа… Брайс, правительница Северного архипелага! — объявил секретарь, едва не споткнувшись на второй фамилии.

На лицах большинства присутствующих отразилось недоумение. Эва нашла глазами господина Доменика и едва заметно улыбнулась. Ей удалось привыкнуть за утро. Губернаторам потребуется больше времени. Мэрам Стены, судя по всему, тоже.

Эва положила ладони на холодную поверхность трибуны. Поприветствовала тех, кто сидел в зале. И потянула тонкую за ткань реальности. Что вы чувствуете, господа?

Недоверие. Зависть. Обида. Презрение. Эва едва не начала ощущать их сама. Но они не боялись! Они совершенно не боялись того, что случится, если генерал Гаррет победит! И тогда она решила рассказать им, как горел Стэнвенф.

Но начала, как и было запланировано, с отмены «Закона об изоляции». И пока говорила, чувствовала, как закипают губернаторы.

Ее это уже не испугало. Она переживала их гнев много раз — вчера, в кровати, сегодня утром, в поезде — Эва только и представляла, как произносит «мы отменяем закон, который держал взаперти целый народ.»

Она хотела бы сказать, что таково — ее решение. Но не будь господина Вилриджа, Ордена и Мора, никакого решения Эва бы не приняла.

Когда она закончила, секретарь собрания объявил перерыв. Эва едва держалась на ногах, уже перестала концентрироваться на чужих эмоциях и была рада опереться на руку подоспевшего Эрика Хайса. За дверью их встретила госпожа Дебора.

— Вы заставили их не просто слушать, а ощущать, Эва, — зашептала она. — Признавайтесь-ка: как вам это удалось? Орден вскоре выберет вам наставника, но мы должны знать больше о ваших возможностях.

Эрик проводил Эву к креслу. Она едва не растеклась по прохладным подушкам. Лицо горело.

— Я использовала шестое измерение, — призналась она карлице, приложив ладонь к щеке. — Я не знала, что может тронуть этих людей. И может ли что-то? Они не начнут бояться смерти, пока не увидят ее сами. Только зря я, наверное… Мне кажется, ничего не вышло.

— О, еще как вышло, еще как! Вы же передавали свои эмоции. А шестое измерение для восприятия доступно всем. Словом, семена вы точно посеяли.

Госпожа Дебора подняла голову, и Эва тоже повернулась. Над ними нависала тучная Фердинанта Эдоллеа, губернатор Алумы. Ее пятнистое лицо говорило о перенесенной в детстве пустульной болезни. Роскошные пепельные волосы украшал черный жемчуг, полная шея тоже была обвита несколькими его нитями. Женщина погладила огромный рубин на кольце, которое вписалось в ее указательный палец, и выплюнула: