Архитектор пряничного домика

Борис развел руками.

– Зависть не имеет границ. Возможно, старшая сестра испытывала это чувство по отношению к младшей. Она-то ездила в автобусе с микрофоном, а Лика жила в столице, ее будут приглашать для съемок в кино, или она попадет в театр. А что у Элизы? Ничего хорошего, похвастаться нечем. Есть интересный штришок: когда Анжелика прилетела домой на очередные каникулы в начале июля, местная газета опубликовала интервью с ней. На вопрос корреспондента: «Когда же мы увидим тебя на экране? Или придется ждать, пока получишь диплом?» – студентка объяснила, что ей педагоги разрешают участвовать в съемках, более того, она получила роль в фильме, который начнут снимать в сентябре. В ленте две главные героини, сестры. Одна уходит в монастырь, живет там счастливо. Вторая ни в Бога, ни в дьявола не верит, она бизнесвумен, хочет заработать побольше денег, ради них идет на все, ведет себя самым нечестным образом и, в конце концов, организует город сказок. В нем для взрослых и детей оживают Красная Шапочка, Золушка и так далее. Нечто вроде Диснейленда. Проект приносит героине бешеные миллионы, она становится очень богатой, но радости не испытывает. В конце концов бизнесвумен понимает: не в золотых монетах счастье, и приходит к сестре в монастырь…

Не стану все пересказывать. Фильм так и не сняли, но сценарий можно найти в интернете. Планам Лики не суждено было сбыться. Она утонула во время морской прогулки вскоре после того, как побеседовала с репортером. Тело ее, как, впрочем, и трупы большинства пассажиров, обнаружить не удалось. И самое интересное. Элиза сообщила, что в СПА-салон, где она работает, под именем Валентины Стекловой пришла Анжелика, которую старшая сестра узнала по уродливому шраму на спине. Отметина результат любовных игр на берегу моря. На пляже была закопана «розочка» из бутылки.

Борис оторвался от экрана компьютера.

– Вот по поводу амурной истории Анжелики под шум волн ничего сказать не могу, никаких медицинских документов не сохранилось. Сейчас родной городок сестер Расковых совсем захирел, обезлюдел, отделение полиции в нем, как и клиника, закрылось. Установить, правда ли девушку положили на операционный стол и она получила некрасивый шрам, невозможно. Но патологоанатом, который работал с телом Стекловой, отметил на нем много старых шрамов. У покойной были старые переломы, восстановительная пластика лица.

Борис замолчал, потом спросил:

– Помните историю с переломом шейки бедра?

– Конечно, – подтвердил я, – Лика упала с брусьев, ей поставили эндопротез. Это происшествие поставило крест на спортивной карьере девушки.

– У Валентины Стекловой был искусственный сустав, – подчеркнул Боря. – Один ей поставили, по расчетам эксперта, лет в четырнадцать-пятнадцать, десять лет назад поменяли. Старый свой срок изжил. Учитывая время, когда его вшивали, протез оказался прекрасного качества.

Глава 33

– Так, – протянул я, – но, может, и Валентине делали такую же операцию, как Лике?

– Исключить этого нельзя, – согласился Борис, – но подростковая история болезни Вали не сохранилась. В ее современных меддокументах ничего о суставах нет. Информация к размышлению: Стеклова купила медобслуживание в пафосной клинике, там работает много иностранных специалистов, операции отвратительно дорогие, зато лететь в другую страну не надо. Так вот! Никаких упоминаний о том, что Стекловой десять лет назад меняли протез, я не нашел.

– М-м-м, – протянул я, взяв свой телефон, – зачем скрывать операцию? Интересно, Анастасия что-нибудь об этом знает? Сейчас спрошу.

Егорова отозвалась быстро.

– Иван Павлович? Что случилось?

– Все хорошо, – заверил я. – Настя, ваше самочувствие позволяет ответить на мой вопрос?

– Капельницы мне помогли, – ответила Егорова. – Спрашивайте, конечно.

– Валентине делали операцию по замене сустава? – поинтересовался я.

– Извините, я не знаю, – призналась Анастасия, – ее долго лечили после катастрофы с кораблем. Все тело в шрамах, на лице, слава богу, их незаметно. Что-то у нее с ногами-руками случилось. Валя стеснялась раздеваться при посторонних. И она терпеть не могла про свои болячки откровенничать. Я ее пару раз видела без одежды только в больнице. Когда вернулись в Москву, она при мне была всегда одета.

– Десять лет назад Валентина Сергеевна летала в Мюнхен, – громко сказал Борис, – провела там неделю в клинике, потом еще месяц в Италии. Не знаете, что ее привело к врачам?

– Голова у нее стала кружиться, – объяснила Настя, – Валя полетела в Германию на обследование. Там ничего серьезного не нашли, диагностировали усталость, велели отдохнуть. Она послушалась, отправилась на море.

– Вы же сказали, что Стеклова не любила раздеваться при посторонних, и вдруг пляж, – удивился я.

– Валечка сняла виллу с бассейном и пляжем, – пояснила Егорова, – одна была там. Да, она очень стеснялась шрамов, поэтому никогда не ходила на массаж.

Я поблагодарил Анастасию и посмотрел на Бориса.

– Слышали? Стеклова никогда не ходила на массаж. Но Элиза видела ее в заведении, которое славится именно им.

Борис встал и пошел к чайнику.