Архитектор пряничного домика

– Я привыкла ее Валей называть, – отмахнулась Настя, – на операцию она собралась, завещание на меня написала. Врач ее напугал, сказал: «Риск огромный, вы много наркозов перенесли ранее, лучше избежать вмешательства, да нельзя! Вот тут Валентина обосралась и сделала меня наследницей. Нет бы ей на столе тихо помереть!

Настя захихикала.

– Прикинь, какая живучая! После кораблекрушения выплыла, от болевого шока не подохла, бизнес замутила, еще и щитовидку вырезала. Железный носорог прямо! Я, конечно, приуныла. Но когда Маркус мне про Жоржа сообщил и…

Егорова похлопала себе ладонью по лбу.

– Соображалка закрутилась! Отличная идея оформилась: Жорж всех картинками убил!

– Ух ты! – воскликнула Света. – Неужели они реально работают?

Настя расхохоталась.

– Голова от них кружится, подташнивает. Я оригинальное изобретение Жоржа видела. Маркус фотку прислал, в деле их много было. Фигня полная. Вечерок у компа, и у меня такая «смертельная» живопись получилась, пальчики оближешь. Все крутится, вертится, аж глаза в узел завязываются, тошнит не по-детски. Но от такого зрелища на тот свет не уедешь!

– Но Стеклова и Варякина умерли, как же так? – спросила Света.

Анастасия постучала кулаком по столу.

– Ау, войдите. У Вальки была гипертония?

– Не знаю, – растерялась младшая Стеклова, – она со мной о здоровье не говорила.

– Меня в полиции спросили то же самое, я ответила: «Нет, но она пила таблетки от веса». И назвала какие. Только ни фига Валька не принимала, ей на жирный живот было наплевать. Я в ее любимый чаек подсыпала таблетки. Да, они снижают вес, но круто давление повышают. Больше одной в день нельзя, а Валька по семь-восемь получала. И долго продержалась. До того дня, как ее к детективу понесло, она ваще огурцом была. А утром в день смерти вдруг попросила: «Отвези меня к сыщику». Валька взяла с собой бутылку воды, я в ней побольше пилюль растворила. Когда к офису подъезжать стали, она велела: «Сиди в машине». Здорово, да? Я ей что, шофер? Прислуга? Спорить не стала, запарковалась, она вышла, позеленела и говорит: «Прямо пол до глаз поднимается, качает меня». И померла в офисе. Йес! По завещанию все мне отошло. Но Наталье пришлось бы платить ого-го сколько! Я б ей деньги честно отдавала. Да Варякина повела себя, как Валька, решила из меня девочку на побегушках сделать. Велела ее на машине возить, приказы отдавать стала! И что? Получи картинки, пусть тебя потошнит. А она умерла! Чес слово, я хотела ей просто мигрень устроить. Не знала, что у Натальи аневризма. Да она сама не в курсе оказалась и в лучший мир отъехала. И Ростик идиот! Зачем полез чужой телефон смотреть? Да он не от картинок свалился. Курил какую-то гадость, Маркус ко мне в тот день, когда парню совсем плохо стало, пришел весь красный от возмущения: «Я видел, как Ростик постоянно тайком пыхает, покупает спайсы. Доиграется он до смерти. Надо Наташе сказать». Вот и допыхался! Может, он до того, как картинка у него перед глазами завертелась, гадостью обкурился.

– Но ты об этом никому не рассказала. Почему?

– Ты расписалась с Жоржем. Валька тебе ничего не оставила, но ты могла легко в суд подать, потому что наследница первой очереди. А я никто Вале по крови. Мужик твой ушлый, своего не упустит. Вот если он убийца, тогда ты одна останешься, ума у тебя нет. Все мое как было, так и останется. Поняла?

– Вроде да, – ответила Светлана. – Эй, эй, не спи. Зачем ты правду Подушкину про картинки вывалила?

– Дура, – медленно произнесла Настя, – а как бы он про Жоржа узнал? Прямо ему в лицо говорить, что муж Светки первую жену прибил, не стоило. Я делала вид, что ни фига не знаю про Сколкина. Вот и нашла объездную дорогу. Аха-ха! Он идиот почище тебя.

– Кто?

– Подушкин. Ваще не думал, что это я все устроила! Аха-ха. Да и как ему меня заподозрить? Мне же тоже картинки приходили!

– А кто их посылал?

– Ой, не могу! Ты дура почище Ивана. Видела, какие он себе брови наклеил? Ха-ха! Сама себе я их отправляла. И мне так плохо было!

– Вдруг бы ты умерла! – прошептала Света.

– С чего? Я здоровая. У Наташки аневризма, у Вальки давление от таблеток зашкалило, Ростик спайсами обкурился. А у меня что? Ни-че-го!

– Сама сказала, что тебе плохо стало!

– Ой, не могу! Точняк! Я здорово изобразила, что мне плохо. И врач поверил, и сыщик!

– Да ну? Как это возможно?

– Таблеточки. Ля-ля-ля! Выпьешь одну, и тошнит, давление подскакивает. Но быстренько проходит. В аптеке все купить можно. Надо только знать, что брать. Ик-ик-ик. Гранкина дура… Приперлась… рассказала, что мамаша Валькина жива! Чтоб ей сдохнуть!

– Кому?

– Обеим! Сначала я испугалась, что все сейчас развалится, но Валька меня успокоила: «Все о’кей! Пациентка сумасшедшая, таким веры нет».

Анастасия замолчала.

– Эй, ответь! – повысила голос Света.

– Я картинки Гранкиной не…

Запись окончилась.

– Странно, – произнес Борис.

– В разговоре нет ни слова об Элизе, – протянул я, – и он обрывается на фразе: «Я Гранкиной картинки не…».

– Так и тянет договорить: «… посылала», – заметил Боря. – Но это всего лишь мои рассуждения. Это не истина. Знаете, о чем я думаю?