Архитектор пряничного домика

– У погибшей обнаружили гематому в волосистой части головы, – сказал батлер, глядя в ноутбук. – Прокоп Сколкин сообщил следствию, что накануне дня смерти Анны она поругалась с мужем и тот ударил ее по голове кулаком. Образовалась внутренняя гематома, которая в сочетании с аневризмой и привела к смерти спустя сутки после драки.

– Нет! – воскликнул Жорж. – Вранье! Анька приперлась в мою комнату, полезла что-то искать на нижней полке, присела около нее, а сверху свалилась бронзовая статуэтка и долбанула ее по башке! Меня в тот момент дома не было, я вел прием. Прокоп заплатил следователю, чтобы меня задержали, он забрал мою картинку! Анька не сразу тапки откинула, она отцу «волшебное» изображение отнесла, вернулась в мою комнату, уж не знаю зачем, и бумс! Адвоката мне дали от государства, толстый урод! Он вообще ничего не делал! Семь месяцев я на нарах парился, думал – конец. Слава богу, защитничек куда-то делся, вместо него назначили Ольгу Валерьевну. Вот она все раскопала, суду изложила, и вот я на свободе.

– Но голый, – уточнил Боря, – из квартиры вас выписали, на работу нигде не брали, вы стали жить за счет любовниц, которым о себе правду не сообщали. Наверное, вам надоело такое существование, вы решили прибиться к богатой девушке надолго. Светлана показалась вам прекрасным вариантом. Но расчет оказался неверен. Валентина дочь выгнала, вас не приняла.

– Я не альфонс! – вскипел Жорж. – Да, более не занимаюсь врачебной практикой, психи мне надоели! На Свете я женился по любви!

Борис кашлянул.

– Валентина и Наталья получали на телефон рекламу от фирмы «Лучшие обои». Образцы рисунков товара. Изображения изгибались, переливались, смотреть на них никому не рекомендуется. Аналогичное прилетело и Егоровой. Валентина и Наталья скончались. Сын Варякиной, который несколько раз видел изображение, лежит в коме, навряд ли он из нее выйдет. Валентина давно завещала все, что имеет, Анастасии. Последнюю волю она составила перед тем, как несколько лет назад легла на операцию по удалению щитовидной железы. Та, что выдавала себя за Стеклову, очень боялась наркоза, у нее его в анамнезе было запредельно много. Но никто, кроме Насти, не знал, что Свете ничего не достанется. Вы женились на девушке, будучи уверенным, что заключили выгодный брак. Да, Стеклова еще не древняя старуха. Ждать, пока теща уедет на катафалке, долго. И Валентине на телефон полетели «рисунки» обоев. После кончины лже-Стекловой выяснилось, что имущество отходит Насте, а Наталье надо выплачивать немалые суммы, что уменьшит куш убийцы. И «обои» отправились к Варякиной, затем к Егоровой. Затем вам стало известно, что к Стекловой приезжала Моника Гранкина…

Я усмехнулся.

– Думаю, милый юноша Теодор продал вам интересную информацию. Ту же запись он потом предложил и мне. Вы подумали: «Если Стеклова на самом деле Анжелика Раскова, то возникнет масса юридических проблем с наследством». И к Монике отправились «картинки».

– Да только их получала моя помощница Рита, – перебила меня Гранкина, – она ничего про агрессивную рекламу не рассказывала, сообщила о ней, лишь когда ей совсем плохо стало. Вы подонок, Жорж. У Маргариты оказался эпи-синдром. Я не знала, что мать, бабушка, тетка секретарши – все больны эпилепсией. Понятно, почему она информацию скрыла. Рита сама здорова, но «обои» вызвали у нее резкое ухудшение самочувствия.

Жорж заморгал.

– А я тут при чем? Если кто-то рассылал изображение, которое провоцирует проблемы, моя какая вина?

– Фирма «Самые лучшие обои» существует, и она на самом деле отправляет рекламу с помощью мобильного оператора, – сообщил Боря, – но у нее нет рисунков с агрессивно-яркими геометрическими узорами, которые вдобавок еще изменяют форму. Как объяснил их главный художник: «Они не найдут покупателя, некомфортно находиться в помещении с таким покрытием стен. Мы производим товар с цветочным орнаментом, изображением зверей, есть обои с достопримечательностями». И телефон, которым настоящие «Лучшие обои» пользуются для веерной рассылки, иной, чем тот, с которого прилетали изображения Стекловой и остальным. Он зарегистрирован на вас, Жорж.

– Убийца, – прошептала Света.

Сколкин вскочил.

– Идиоты! Я что, такой кретин, чтобы использовать свой телефон для преступных целей? Не мог купить другую симку? И зачем я тогда тут вещал вам правду про картинки смерти? Мог бы промолчать про них.

Боря издал вздох.

– Вы по образованию психиатр, умный человек. И вы правы, только идиот запишет на себя номер, который предназначен для убийства. И лишь дурак выложит правду про свое изобретение. Но! О «живых» рисунках, провокаторе повышения давления, эпилепсии и прочего мы и так знаем из материалов суда над вами. Вы сообщили нам сведения, которые не являются тайной. Егор Прокопович отнюдь не дурак, поэтому и телефон на себя записал. Почему? Повторяю: потому что только идиот так поступит. Если вас заподозрят, вы всегда скажете: кто-то воспользовался моим именем, я ж не дурак.

– Кретины, – завопил Жорж, – недоумки, имбецилы. Я не намерен тут больше находиться.