Архитекторы интеллекта. Вся правда об искусственном интеллекте от его создателей

М. Ф.: Вы утверждаете, что сингулярность сильно повлияет на медицину и продолжительность человеческой жизни. В прошлом году, выступая в MIT, вы сказали, что в ближайшие 10 лет большинство людей получит то, что вы назвали скоростью убегания от старения (longevity escape velocity). Это действительно случится так скоро?

Р. К.: С точки зрения биотехнологий сейчас переломный момент. Люди считают, что лекарства будут разрабатываться в том же медленном темпе, что и раньше. По большому счету медицинские исследования велись наугад. Фармацевтические компании пробовали тысячи соединений в поисках того, что сможет оказать какое-то действие, вместо того чтобы понять, как работает управляющее нашей жизнью программное обеспечение, и перепрограммировать его.

Утверждение, что генетические процессы обеспечиваются программно, не метафора. Это строка данных, которая формировалась в эпоху, когда долгая жизнь индивидов противоречила интересам популяции, потому что были ограничены такие ресурсы, как еда. Эпоха дефицита кончилась, началась эпоха изобилия. Информация о различных аспектах биологии каждый год становится все доступнее. Например, первое секвенирование ДНК стоило миллиард долларов, а сейчас его цена близка к тысяче. И каждый год вдвое увеличивается наша способность не только собирать генетические данные, но и понимать, моделировать и, самое главное, программировать их.

Современные клинические применения можно сравнить с ручейком, но в следующие десять лет нас ждет наводнение. Уже появились сотни способов глубокого вмешательства в геном, которые ждут законодательного регулирования. Мы можем устранить результат сердечного приступа, физически омолодить сердце, используя перепрограммированные стволовые клетки. Мы умеем выращивать органы и успешно имплантируем их приматам. Иммунотерапия, по сути, перепрограммирует иммунную систему. По собственной инициативе иммунная система не начинает бороться с раком, потому что в процессе эволюции не была настроена на борьбу с заболеваниями, возникающими в более позднем возрасте. Но ее можно заставить рассматривать рак как патогенный фактор. Это открывает перед нами большие перспективы. Уже проводились испытания, в процессе которых практически все больные с четвертой стадией рака выходили в ремиссию.

За следующие десять лет медицина сильно изменится. При должном внимании к своему здоровью человек сможет достичь скорости убегания от старения и увеличить продолжительность жизни. Бессмертия это не гарантирует, потому что можно погибнуть, например, от несчастного случая, но песок не просто перестанет высыпаться из часов нашей жизни, а начнет прибывать. Еще через десять лет мы сможем обратить вспять процессы старения.

М. Ф.: Вас иногда критикуют за чрезмерный оптимизм. Видите ли вы в ИИ какие-то отрицательные аспекты? Несет ли он какие-то опасности?

Р. К.: О минусах я писал больше чем кто бы то ни было, причем за десятилетия до того, как свою обеспокоенность выразили Стивен Хокинг и Илон Маск. В книге «Эпоха чувствующих машин» есть большая дискуссия о минусах ГНР – генетики, нанотехнологий и робототехники (вещах, составляющих ИИ). По ее мотивам в январе 2000 г. Билл Джой опубликовал в журнале Wired свою знаменитую статью Why the Future Doesn’t Need Us («Почему мы не нужны будущему»).

М. Ф.: Основой послужила цитата из Теда Казински, известного как Унабомбер?

Р. К.: На одну страницу я поместил цитату, которая звучит как обычное выражение озабоченности, а на следующей странице читатель обнаруживал, что это цитата из Манифеста Унабомбера. Я достаточно обстоятельно описал экзистенциальную опасность ГНР. В вышедшей в 2005 г. книге «Сингулярность уже близка» эта тема обсуждается еще более подробно.

Я оптимистично считаю, что как вид мы сохранимся. Технологии несут нам больше выгоды, чем вреда, но при этом не нужно глубоко копать, чтобы увидеть, какие разрушения принес мирный XX в. При том что в целом мир стал намного лучше. Например, за последние 200 лет на 95 % снизился уровень бедности, а общемировой уровень грамотности, который не дотягивал до 10 %, теперь превышает 90 %.

Но люди имеют тенденцию судить о ситуации по тому, насколько часто они слышат плохие новости. Был проведен опрос, в котором приняли участие 24 тысячи человек из 26 стран. Им предлагали оценить, как изменился уровень бедности в мире за последние 20 лет. Только 1 % опрошенных сказали, что этот показатель упал почти вдвое, то есть дали корректный ответ. По мнению 87 %, ситуация ухудшается. Такая предрасположенность к негативному взгляду на мир обусловлена эволюционно – десять тысяч лет назад легкий шелест листьев мог означать приближение хищника.

М. Ф.: Но ведь есть разница между реальными и экзистенциальными рисками.