Читаем Архитектура г. Оренбурга XVIII—XX веков полностью

Еще одна важная армейская постройка — комплекс артиллерийского двора. Уже на плане города, где дано состояние застройки на конец 1745 г., показан «Артиллерийский деловой двор» в восточной части крепости около Никольского бастиона. Он нанесен в торце ещё незастроенного квартала на южной стороне будущей Гостинодворской ул. (Кирова), вписываясь в прямоугольную планировочную сетку. Но в 50-е годы, когда двор стал строиться капитально, его немного увеличили и внесли в бастион, ориентируя комплекс на левый фланк крепостного сооружения. Таким образом, двор вышел или выпал из планировочной структуры города. Прямоугольный двор почти через два века определил направление появившегося переулка, названного Студенческим; направление его на несколько градусов западнее остальных улиц меридианального направления, глядя с юга на север.


Артиллерийский двор.


Артиллерийский или пушечный двор имел несколько одноэтажных кирпичных построек. В сторону площади, которую называли Артиллерийской, выходили боковыми фасадами два протяженных здания, между которыми был кирпичный забор с воротами. На лицевых фасадах было по 6 оконных проемов, организованных парами. Фасады были симметричны друг другу и по расположению этих пар. Окна имели наличники с барочными ушками. Крыша была высокой и довольно крутой, с чердачными окнами по два на каждой. Слуховые окна находились и в торцах, так как крыша была вальмовой. В соединяющей стене ворота были арочными, увенчанными треугольным фронтоном, по обе стороны от них были две калитки в соответствующих проемах. Таким образом, всё казалось на первый взгляд симметричным, благодаря соответствующему решению лицевых фасадов, включая и крышу. Но южный фасад был на 15 футов длиннее северного, что составляет около 1/8 длины последнего[17]. На помещаемом рисунке разницу можно заметить. При приближении к двору такую разницу вряд ли можно обнаружить. Здания сохранились, но только в отношении стен. Почти все старые проёмы, имевшие коробовое завершение, заложены, исчезли и наличники с барочными ушками. Появились прямоугольные проемы.

Остальные дома, связанные с армией в первый период, были преимущественно фахверковыми или более солидные, «мазанковые из камня». Последние времянками не были, но интереса в плане архитектуры, очевидно, не представляли.


Здания полиции и корчемной конторы на «винных выходах».


Своеобразное здание появилось во второй половине 1750-х гг. в связи со строительством Гостиного двора, куда перешла торговля с мытного двора, который находился к западу от совр. ул. Кобозева и к северу от ул. Пушкинской. Там же была и полиция. На месте первого кабака и его соседства построили т. н. «винные выходы» — полуподвальные сводчатые сооружения для хранения спиртного. Было 4 подвала, параллельных друг другу, образовавшие вместе с помещениями вдоль Губернской и Пензенской (совр. Пушкинская) улиц прямоугольник. Подвалы были абсолютно изолированы друг от друга, выходы из них смотрели на восток. Каждый подвал перекрывался двускатной крышей. На прямоугольнике построили Г-образное здание, где помещались полиция и корчемная контора. К ним вели две лестницы, под которыми находились входы в цокольный этаж. На рисунке видно, что проемы обоих этажей не совпадают по вертикали, что связано с разновременностью строительства и приспособлением проемов к необходимости в верхней постройке. Нельзя исключить здесь и то, что к строительству не привлекался специалист-архитектор, поскольку даже маленький фронтон на крыше и распределение оконных проемов на верхнем этаже не совмещаются.


Оренбург ко времени отъезда Ивана Ивановича Неплюева.


Необходимо остановиться на оборонительных сооружениях Оренбурга. Они имели свою специфику, отходили от принятых норм того времени. Крепостная ограда — земляной вал — состояла из 10 бастионов и двух полубастионов, выходивших на высокий берег, где никакой ограды не было. В проекте же был бруствер с редантом в средней части, а в первоначальном проекте 1742 года вообще по всей окружности запланировали 13 бастионов[18]. Отсутствие ограды в этой части связано с тем, что сам по себе обрыв играл достаточную защитную роль, а людей для крепостной работы было слишком мало, поскольку вал с бастионами имел длину более 5 км.

В город вели четверо ворот, все они были сводчатыми; через ров, окружавший вал, к ним вели деревянные мосты, позже, в XIX веке, некоторые стали каменными. Все ворота имели свои особенности, которые появились, возможно, не сразу у всех. Вал насыпался за счет земли изо рва. Его профили даны на рисунках. Средняя высота вала — 12 футов. В более высоких местах он был ниже, а в низких — выше, чтобы проходить горизонтально. Ров имел глубину также в 12 футов и ширину в 36 футов, но не всюду.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости
Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости

Книга молодого научного журналиста Аси Казанцевой — об «основных биологических ловушках, которые мешают нам жить счастливо и вести себя хорошо». Опираясь по большей части на авторитетные научные труды и лишь иногда — на личный опыт, автор увлекательно и доступно рассказывает, откуда берутся вредные привычки, почему в ноябре так трудно работать и какие вещества лежат в основе «химии любви».Выпускница биофака СПбГУ Ася Казанцева — ревностный популяризатор большой науки. Она была одним из создателей программы «Прогресс» на Пятом канале и участником проекта «Наука 2.0» на телеканале Россия; ее статьи и колонки публиковались в самых разных изданиях — от «Троицкого варианта» до Men's Health. «Как мозг заставляет нас делать глупости» — ее первая книга.

Анастасия Андреевна Казанцева , Ася Казанцева

Научная литература / Биология / Биохимия / Психология / Образование и наука
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука