Архитектурная соляристика

Обращаясь к проблемам архитектуры можно заметить, что существует не очень большая, но тем не менее очень важная разновидность творчества архитекторов, которую можно назвать «проектированием на опережение» или, если угодно, архитектурными проектами «в заначку». К подобной разновидности архитектурного творчества можно отнести многие нереализованные архитектурные проекты Леонидова, Татлина, Сант Элиа и им подобных архитектурных новаторов. А в дизайне – это экспериментальные объекты, не пошедшие в массовое производство и оставшиеся на уровне опытных образцов, а то и лишь рисунков на бумаге. Подобные работы – это своего рода архитектурно-дизайнерские мутации. Все это подталкивает к мысли посмотреть на развитие архитектуры и дизайна совершенно иным взглядом. Хотя огромное количество мутаций погибает, не получив продолжения, тем не менее они – чрезвычайная ценность. Без них прогресс попросту невозможен.[2-13],[2-14],[2-15],[2-16]. Эти архитекторы рисовали не фантазии. Это были архитектурные задумки реальных архитектурных объектов. Другое дело, что их авторам было неважно, станут ли их замыслы реальностью неизвестно когда. Многие идеи, выдвинутые в этих работах, в последующие десятилетия нашли свое вполне реальное воплощение в постройках других архитекторов. Разумеется, не как буквальные копии. Бывает, что сын очень похож на отца, но все же не как клон. К примеру, черты хорошо известного эскиза здания Наркомтяжпрома И. Леонидова можно без труда усмотреть в ряде построенных в наше время архитектурных объектов.

Бумажная архитектура как жанр художественной графики и культурно-философского эссе, в конце 20 века получила популярность и активно поддерживалась мировой архитектурной критикой. В отличие от этого «архитектура в заначку» не получила заметного развития. Почему?

Существует несколько уровней творчества. Применительно к архитектуре это можно интерпретировать следующим образом. Творческие архитектурные разработки могут вестись на трех ярусах. Нижний ярус – конкретный строительно-архитектурный. Средний ярус – общеархитектурный. Верхний ярус – общечеловеческий: социально-архитектурный. Работа на верхнем уровне – это решение стратегических задач, умение улавливать далеко идущие тенденции.

Соответственно и отношение к так называемой проблеме «внедрения» на разных ярусах различное. Очень часто от автора идеи, говорит Г. С. Альтшуллер, требуют, чтобы он собственноручно “доводил” ее до “окончательного” использования. Говорят, что, мол, идей и мы можем сколько угодно предложить, а вот довести до внедрения – это другое дело! Но зачем же автору идеи, продолжает Г. С. Альшуллер, заниматься внедрением, когда для этого есть соответствующие специалисты. Это всё равно, что писателю самому набирать, печатать, хранить и охранять, транспортировать, продавать…и… самому покупать и читать. Так что, может быть, не следует слишком уж переживать, что И. Леонидову ничего не дали построить? Публикация и есть самое настоящее внедрение работ третьего уровня.

Для иллюстрации высказанных положений приведу две работы. Почему выбрал именно их? Во-первых, потому, что они относятся к противоположным разновидностям «нереализованной» архитектуры. Во-вторых, они выполнены несколько десятилетий назад, в результате сейчас невольно смотришь на них другими глазами. А в третьих, это мои собственные работы, что помогает в анализе творческого процесса – ведь я хорошо помню все этапы работы, собственные трудности в поисках нестандартных решений.

Первой моей значительной работой в жанре «архитектуры в заначку» стал выполненный в 1963 году в соавторстве с архитектором И. И. Лучковой конкурсный проект мемориального комплекса в честь победы кубинских войск на Плайя Хирон (Рис. 2–07).

Как и в большинстве других случаев, участники конкурса получили программу с достаточно подробным заданием. Оно предписывало предусмотреть три основных элемента – собственно монумент, музей и площадь для сборищ.

Но мы, вместо какого-либо монумента, обычного в подобных случаях, предложили своего рода "зрительный микрофон" в виде гигантского экрана за спиной выступающего[2-17]. Сейчас такие устройства уже широко применяются. Но тогда, в 1963 году, ничего подобного нигде в мире не было. Появились лишь первые публикации о проводимых экспериментах по разработке технических устройств подобного рода. Так что, мы «поторопились» лет на 20–25.