Архитектурная соляристика

4–4. А. В. Сикачев, И. И. Лучкова. Жилище 2072. – Наука и жизнь, 1972, № 2.(Показательно, не успела статья выйти из печати, как была сразу же переведена и опубликована за рубежом: А. В. Сикачев, И. И. Лучкова. Жилището през 2072. – Наука и техника, София. 1972, брой11.).

4–5. Е. Назарова. Продолжая дело Леонидова. (Интервью с А. В. Сикачевым). – «Автограф», 2003, № 2 (19).

4–6. И. И. Лучкова. и А. В. Сикачев, Жилището през 2072. – Наука и техника, София. 1972, брой11 (На болгарском языке)

4–7. В. Юзбашев. Леонидовщина и ее польза. – АСД/ACD. Архитектура. Строительство. Дизайн. 2003, № 4.

4–8. А. В. Сикачев. Когда бежишь не в ту сторону. Тезисы докладов научно-практической конференции. М., МАРХИ, 2011.

Размышление Пятое Совершенствуя карету, не создашь самолет

Станислав Лем в свое время справедливо заметил, что «мы всегда склонны продлевать перспективы новых технологий в будущее по прямой линии. Так появились презабавные с нынешней точки зрения «универсально-аэростатный», или «всесторонне-паровой» миры, изобретенные фантастами и иллюстраторами 19 века». И далее: «мы часто понимаем прогресс как движение по линии возрастания, а будущее – как эру Больших и Могучих Дел. Чего ждал от земного или внеземного будущего человек каменного века? – Огромных, великолепно обточенных кремней!»[5-1]

Существуют два принципиально разных подхода при рассмотрении проблем будущего. Во-первых, это метод экстраполяции существующих процессов и явлений. Другими словами, все будет как сегодня, но только лучше, больше, совершеннее и т. д. Такой метод хорош тем, что позволяет делать количественные оценки. Но он полностью игнорирует возможность появления качественных изменений. И в этом его главный недостаток, исключающий возможность его применения при ориентации на далекую и, тем более, очень далекую перспективу. Например, в конце 19 века вполне «научно обоснованным» мог выглядеть прогноз о том, что количество экипажей в Англии через полвека будет так велико, что город погибнет, так как улицы неизбежно покроются многометровым слоем навоза[5-2].

Г. С. Альтшуллер с не скрываемой иронией писал, что специалист, не способный вырваться из узких рамок метода экстраполяции наверняка решит, что для повышения эффективности лошадиного транспорта достаточно было максимально автоматизировать рабочее место водителя, установить магнитофонное устройство для звукового монолога с лошадьми и вдобавок обеспечить все это мощным компьютером, помогающим возчику непрерывно определять оптимальный режим бега коней. Пример конечно выдуманный, но ничуть не утрированный. Просто проектировщик в подобной ситуации должен был с самого начала понять, что надо не автоматизировать рабочее место возчика, а менять принцип действия старой системы, переходить от телеги к автомобилю.[5-3]

Новый проектный принцип, это и есть мутация элементов искусственной среды человека. Это то, что я назвал архитектурно-дизайнерской соляристикой.

Одной из наглядных иллюстраций такого подхода стала вторая часть нашей работы «Жилище 2071».[5-4] Так же, как и первая часть, она была представлена в серии последовательных изображений (кадров). На первом из них (или точнее, на одиннадцатом, поскольку обе части нашей работы представляли собой единую экспозицию) мы написали заголовок «Жилище 1981». Но при этом добавили чрезвычайно важное уточнение: «Это не 1971+10, а 2071–90» (Рис. 5–01). В такой несколько аллегорической форме мы пытались разъяснить, что занимаемся не дальнейшим совершенствованием «архитектурных карет», а пытаемся задуматься о первых «архитектурных самолетах».

Многим ли эта мысль была понятна – осталось для меня тайной. Но без подобного понимания, смотреть все остальное сделанное нами, было попросту бессмысленно. Мы изобразили некую несущую конструкцию, на которую можно крепить остальные элементы, составляющие жилое сооружение. Изображение было достаточно абстрактным, как бы говоря: «например, такая, но может быть и какая-то другая, сохраняя лишь принцип».