Архив Банановых островов. Том 1

Все притихли. Вступление и — "ах белая панама-а!". Все заулыбались, загалдели. А у Игоря лицо окаменело, Так он и просидел не двигаясь до конца песни. И я понял — попал. Будет хит. Когда песня закончилась Игорь улыбнулся и сказал — "Ну что сказать, Юра, Поздравляю…" и ушёл.

Потом я показал Панаму на “Мелодии”, комиссия единодушно признала песню откровенной пошлятиной и предложила мне переработать мелодический и текстовой материал. Я вздохнул — никто в фишку не “въехап” кроме моих дружков и забросил кассету в стол, подальше.

Где-то через год мне Алла звонит и говорит, я, мол, была на Сан Рэмо в Италии, привезла кучу музыки, но, мол, итальянцы категорически выбрали Панаму, и публика скандировала "Па-на-ма-Бьян-ка-Па-на-ма-Бьян-ка" и требовала повторить ещё. Напевали после концерта, в общем ты, говорит, популярный итальянский композитор сегодня.

Посмеялись и забыли.

Через какое-то время Сан-Рэмо приезжает в Москву. Часов за пять перед телевизионным шоу “Сан Ремо в Москве” мне с из музыкальной редакции Останкино звонит мой старый приятель Володя Давыденко:

— "Юра — говорит — выручай старик. Алла ведёт программу и должна петь, а итальянцы как взбесились — ничего не хотят слышать, подайте им Панама Бьянка.

Я вообще не слышал никакой Панамы, тем более Бьянки. Позвонил Алле, а она отправила меня к тебе. Дай фонограмму, будь другом, международный же тв-мост".

Я говорю:

— "Володь, у меня есть фонограмма но на кассете, обсолютно не эфирного качества, Черновик, даже аранжировка для демо. В эфир давать нельзя".

Володя взмолился:

— "ну дай хоть черновик, клянусь, только порепетируем, а в эфир дадим другую песню".

Ну ладно, говорю, присылай машину.

Вечером смотрю по телевизору это самое Сан Рэмо, выходит Пугачёва и вдруг… ах белая панама-а-а. Я озверел. Звоню на телевидение, говорю — "Вов ты зачем меня позоришь на всю страну?" — А тот весь в замоте, чуть не плачет, орёт — "да что я могу поделать с этими проклятыми итальянцами. Мне и так тошно — главный редактор злющий, приказал мне завтра зайти к нему…" И бросил трубку. А я злой (злее гланого редактора) и расстроенный пошёл спать.

Наутро выхожу из дома — а изо всех окон, ларьков и машин — "ах белая панама…" А дня через два ко мне заявился чернявый вертлявый человечек. Представился редактором фирмы “Мелодия”. Говорит:

— "мне нужна фонограма Белой Панамы. Мы, мол, оказываем Вам, Юрий Александрович большую честь, выпуская Ваш сингл". Я отвечаю:

— "У меня качественной фонограммы нет". Тогда он мне:

— "ну в таком случае мы с эфирной копии скопируем". Я ему вслед — "но это же просто демо! Я запрещаю!.." Но за ним уже захлопнулась дверь.

(Информация из присланной мне недели через три (!) справки из фирмы “Мелодия”: … сингл “Белая Панама” был продан тиражём более 7 миллионов копий.)

P.S.

Позже Алла, соверенно серьёзно глядя в камеру скажет — "…жаль, что у песни была такая короткая судьба… Какая глубокая и душевная была песня…"…

Боярский и мама

.

.

- “А сколько миллионов народа в лагерях извели?! А когда солдаты из плена возвращались? Их что, в санаторий отправляли?!.. Н-н-н?” — Мишка оставил в борьще ложку, многозначительно двигал глазами и выковыривал зубочисткой кусочек мяся, потом ещё проглотил пару ложек вкуснейшего борьща.

- “Нет Миша — поджав губы говорила моя мама — мы сами строили свою жизнь”…

- ”Ха-х — вытараскивал глаза Мишка — а везде чужую жизнь строят, что-ли? Что ж они, тёть Шур, не глушат своих-то в таких количествах? А?”

– “Да кто тебе такое рассказал?” — возмущалась мама.

- “Солженицина читали?” — наезжал Мишка.

- “Врун он, твой Солженицин!” — азартно махала мама на Мишку полотенцем — “Мы вот с Шурой всю жизнь прожили”…

- “Во-во — иронично качал головой Мишка, дожёвывая — вот так вы все и прожили, что вся страна с голой задницей ходит”.

- “Сам ты, Миша… — подыскивала слово повнушительней мама — …дисидент!” — и в серцах плюхала перед Мишкой сковородку с шипящей жаренной картошкой с “корочкой”, и ледяными малосольными огурчиками…

……………………….

“Мам чаю принеси!” — кричал я из студии, нахально вклиниваясь в столь серьёзную тему. “Сейчас принесу” — откликалась из далёкой кухни Таня.

Пик напряжённости стремительно падал…

- “За такую картошечку — хрустел корочкой Мишка — полжизни… честно, тёть Шур”.

- “На здоровье” — улыбалась мама. Политический конфликт захлебнулся, не успев перерасти в вооружённое противостояние…

Муслим Магомаев и люкс

Муслим в холле отеля орал на нашего инспектора Петруху.

Привычного “люкса” не было.

Обезумевший Петруха бегал от Муслима к стойке и обратно — всё занято.

Наконец Муслим поднялся в простой одноместный номер, хлопнув дверью на весь отель, а перепуганный Петруха начал в спешке раздавать артистам положенные по штату одноместные номера.

В этой неразберихе, наш рабочий сцены, Славик Дериглазов, совмещавший работу на гастролях со скупкой старинных икон, пробирается к окошку администратора.