Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей

— Ошибаешься. Должным образом скованная слабость может оказаться силой, в точности как трусость может уподобиться героизму, если некуда бежать.

— Но в книге Гавилара нет ничего, что могло бы нам препятствовать. Лишь одна традиция...

— Я просто чувствую, что так неправильно, — перебил Далинар. — Но прошу тебя, не волнуйся; моего беспокойства хватит на двоих. Я придумаю, как с этим быть; мне лишь нужно, чтобы ты меня поняла. Это займет время. Если я кажусь раздосадованным, то не тобой, а тем, как сложились обстоятельства.

— Полагаю, этого мне хватит. При условии, что ты сможешь жить, не обращая внимания на слухи. Они уже расходятся.

— Не первый случай, когда меня пытаются опорочить. Я начинаю переживать скорее из-за Элокара, чем из-за слухов как таковых.­ Как мы ему все объясним?

— Сомневаюсь, что он вообще заметит. — Навани тихонько фыркнула и вновь двинулась вперед. Далинар пошел следом. — Он так одержим паршенди и время от времени идеей, что кто-то в лагере пытается его убить.

— Одно может подпитать другое. Он способен разглядеть несколько заговоров в том, как мы сблизились.

— Ну, он...

Снизу раздалось громкое пение горнов. Далинар и Навани приостановились, чтобы послушать и распознать сигнал.

— Буреотец! — воскликнул князь. — Ущельного демона заметили на самой Башне! Это одно из тех плато, за которыми наблюдает Садеас. — Он почувствовал растущее волнение. — Великим князьям еще ни разу не удалось добыть там светсердце. Если мы с ним это сделаем, победа будет громкой.

Навани забеспокоилась:

— Далинар, ты прав в его отношении. Он и впрямь нам нужен ради нашего общего дела. Но держись от него на безопасном расстоянии.

— Пожелай мне благосклонности ветра. — Далинар потянулся к Навани и замер.

Что он собрался сделать? Обнять ее на людях? От такого слухи распространятся как пожар в степи. К такому он был еще не готов. Он поклонился вдовствующей королеве и поспешил прочь, чтобы ответить на призыв и надеть свой осколочный доспех.

Лишь на полпути вниз Далинар запоздало понял, какие именно слова произнесла Навани. Нужен нам, ради нашего дела.

А какое у них дело? Он не знал и сомневался, что Навани знает. Но в мыслях она уже считала, что они занимаются чем-то общим.

Как и он сам.

Чистое и красивое пение горнов символизировало неминуемую битву. Лесной склад охватила кипучая деятельность. Пришли приказы. Предстоял новый поход к Башне — тому месту, где Четвертый мост допустил промах, где Каладин вызвал катастрофу.

Самое большое плато. И самое желанное.

Мостовики бегали туда-сюда, разыскивая свои жилеты. Плотники и их ученики спешили убраться с дороги. Матал выкрикивал приказы: он делал это без Хашаль только во время самой вылазки. Старшины, изображая власть над своими мостовыми расчетами, орали им строиться.

Поднялся сильный ветер, взметнул опилки и сухую траву. Люди кричали, колокола звонили. И посреди этого хаоса вдруг появился Четвертый мост во главе с Каладином. Несмотря на срочность дел, солдаты остановились, мостовики разинули рот, плотники и их уче­ники застыли на месте.

Тридцать пять человек маршировали в оранжевых панцирных доспехах, мастерски изготовленных Лейтеном так, чтобы их можно было надевать поверх кожаных колетов и шапок. Они вырезали нару­чи и наголенники, в дополнение к нагрудникам. Каждый шлем был сделан из нескольких панцирей и по настоянию Лейтена покрыт бороздами и насечками, похожими на рожки или края крабовой раковины. Остальные броневые пластины также были изукрашены резными узорами, напоминавшими зубья пилы. Безухий Джакс купил синюю и белую краску и разрисовал оранжевые доспехи.

Каждый член Четвертого моста нес большой деревянный щит, на котором были как следует закреплены красные кости паршенди. В основном ребра, расположенные спиралью. Кое-кто привязал к центральной части фаланги пальцев, чтобы дребезжали, а некоторые закрепили выступающие острые ребра по сторонам шлемов, как клыки или жвала.

Невольные зрители потрясенно глядели на них. Это был не первый раз, когда кто-то надевал костяные доспехи, но первая вылазка, когда их получил каждый в Четвертом мосту. Все вместе они являли собой впечатляющее зрелище.

Десять дней, шесть вылазок с мостом — и Каладин с командой усовершенствовали свой метод. Пятеро бежали впереди как приман­ки, а пятеро в первом ряду держали одной рукой мост, а другой — щит. Раненые из иных расчетов, которых они спасли, достаточно окрепли и пополнили их ряды.

Пока что, невзирая на шесть вылазок, у них не было ни одного погибшего. Остальные мостовики шептались о чуде. Каладин об этом не знал. Он просто заботился о том, чтобы при нем все время был кошель, наполненный заряженными сферами. Большинство луч­ников-паршенди целились именно в него. Они как будто знали, кто был виновником происходящего.

Отряд подошел к своему мосту и построился. Все привязали пока­ что не нужные щиты к боковым рукоятям. Когда же подняли мост, другие расчеты внезапно разразились приветственными криками.

— Это что-то новенькое, — усмехнулся Тефт слева от Каладина.