Архив Долки

Номер два: следует ли в самом деле посвятить меж тем один или даже два дня посещению Скерриз? Ответ был довольно ясен — да, — и он Мика взбодрил. Новое направление, новый поворот в его изнурительных делах. Своего рода испытание, а испытания следует преодолевать, а не хмуро откладывать до другого раза.

Он встал и неспешно отправился обратно на станцию Уэстленд-роу. Мог бы поехать на поезде домой, конечно, однако его главной целью было глянуть в расписания другой ветки — Великой Северной железной дороги, обслуживавшей Скерриз.

— Что ж, наконец-то все, похоже, задвигалось, — пробормотал он себе под нос, садясь в поезд до дома, и поезд, словно соглашаясь с ним, тронулся.

Глава 13

Он праздно разглядывал ее у себя на колене. На вид потасканная, подумал он, — возможно, слегка сморщена из-за возраста, выказывает признаки изношенности. И все же всерьез ею пользовались очень мало. Была ли она, как и лицо человеческое, отражением трудов и забот ума? Вероятно. Он смотрел на тыльную сторону своей правой руки, а поезд спешил по солнечной провинции, мимо дублинского рыночного огорода, источника молодого картофеля, гороха, фасоли, клубники, помидоров и даже грибов. Божья кладовка, изобильное царство чернозема и малых дождей, вечно кипучая от буйного роста и созревания — или щедрого урожая. Царство это казалось куда живее его руки, однако, может, дело тут в некоторой меланхолии его настроения. Частенько для этого, чуял он, имелась и причина.

Городок Скерриз упомянут был на предыдущих страницах, но донести дух и стиль этого места не так-то просто. Это приятный маленький курорт с громадным разнообразием моря и берега, широкие улицы, где таилось поразительное множество домиков, крытых соломой. Длинная изогнутая гавань, отороченная жильем, лавками и пабами, крошечна и очаровательна всегда, кроме отливов, когда в бухте обнажается всякая дрянь — преимущественно скалы, водоросли и ил. Высоко над всем этим, близ железнодорожной станции, на страже молчаливых людей стояла старая мельница.

Он сошел с поезда и отправился знакомой дорогой вниз. Прошел мимо перекрестка с Чёрч-стрит и тихого жилого квартала и двинулся по Стрэнд-стрит — изящной, широкой главной улице города. Здесь народу было много — отпускников, постоянно обитающих и приезжих, различить их всех было просто. Но он держал свой ум в узде. Его задача — разведка, и казалось, что пабы и чайные — места, где следует искать, хотя ни один не совпадал с его мысленным образом натуры и повадок Джеймза Джойса.

Первым делом он заглянул в чайную. Здесь подавали всякое — от тепловатого чая и мороженого до рыбы с картошкой. Подобную среду он счел бесспорно унылой, не заметил никого хоть сколько-то похожего на Джойса и не мог уложить в голове, как суровый и привередливый ум последнего смог бы мириться с подобным противостоянием — после изощренных auberges^[31] Парижа и Цюриха. А разговоры?

— Господи боже мой, ты перестанешь уже наконец чесаться и допьешь свой лимонад?

— Интересно, куда этот несчастный олух Чарли делся после вчерашней ссоры?

Далее — пабы. Вскоре он понял, что в целом они здесь старомодного вида, какие по-прежнему отыскиваются в маленьких ирландских городках: темные, с деревянными перегородками, что расходятся от стойки с одинаковым шагом, пристанища секретности и раздельности. Все заведения, которые он посетил и где в интересах бдения тщательно ограничивал свое питие маленькими порциями светлого хереса, оказались, справедливо будет отметить, довольно грязными, и почти всегда человек за стойкой — либо сам хозяин, либо его приказчик — облачен был в рубашку с коротким рукавом, а сама рубашка редко бывала лучшей.

Все выглядело удручающе. Вероятно, допустил он, что Джойс временно укрылся где-то еще — дабы избежать летнего наплыва толп бестолковых отпускников. Изгнанник, беженец или беглец корней не имеет даже в своей стране.

Одно заведение смотрелось несколько уединенно и замкнуто, и Мик зашел туда. Темно здесь было, да, и несколько небольших тесных компаний мужчин собралось вокруг своих темных напитков. Глава заведения — коренастый, круглолицый жизнерадостный человек шестидесяти пяти, облаченный выше стойки в запятнанный свитер. Мик поприветствовал его как мог весело и попросил маленький херес. Напиток предоставили вполне добродушно.

— Вы, на мой глаз, смотритесь дублинцем, дружишче, — просиял хозяин. — Из тех, кто считает, что держит Скерриз на плаву.

— Ну да, я из тех краев, учтиво признался Мик.

— Батюшки, удачи тому, что они в брючных карманах носят. Знаете, что они там держат?

— Несколько фунтов, видимо.

— Руки они там держат.

— Торговля скверная, выходит?

— Ой, да вовсе нет, я б не сказал. Но это наша публика да бешеные, что приезжают из Бэлбригэна да Раша^{97}, — вот кто нашему старому городочку жить-то дает. Вся эта отпускная шатия и гроша ломаного не стоит, когда они парой бутылок закидываются, ну тремя, — думают, они уже на грани дибашырства. И бутылок чего хоть?

— Ну, стаута, наверное. Не виски же, верно?