Архив еврейской истории. Том 12

Многоуважаемый

Владимир Львович,

К дополнению к моему сегодняшнему письму к Вам посылаю Вам только что полученное мною от г. Рабиновича последующее письмо. Высылаю его Вам для того, чтобы Вы ясно могли знать, какую именно путаницу нам следует распутать! Только показываю я Вам это письмо под одним непременным условием: чтобы вы отнюдь не вступали в объяснения с г. Рабиновичем помимо меня. Пишите непосредственно мне, а я буду или пересылать ему Ваши письма ко мне, или сообщать ему их содержание моими словами – как окажется тактичнее в каждом случае. Только потому, что я доверяю

Вам в том, что Вы не отступите от этого моего условия, – решаюсь я же сообщать Вам письма Рабиновича ко мне.

Переписку с ним по этому делу необходимо вести мне лично, т[ак] к[ак] я перед ним отвечаю.

Из прилагаемого письма его вы увидите, что он уже знает о том, что Ваш перевод должен был появиться раньше окончательного назначенного им срока. Я ему объясню, как вышло это недоразумение, и объясню вам в следующем письме. Теперь спешу, п[отому] ч[то] почта отходит. Но я ему также сообщу, что, узнавши о произошедшем недоразумении, я принял меры, чтобы остановить преждевременное появление Вашего перевода. А потом я вам телеграфировал выпускать его, п[отому] ч[то] Рабинович телеграфировал мне так…[827]

На этом месте письмо обрывается. Речь и в самом деле шла о недоразумении, произошедшем из-за путаницы и из опасений, что будет опубликован другой перевод, принесенный неизвестно кем в редакцию «Le Temps». Биншток в подробностях восстанавливает весь ход событий в своем письме Черткову от 18 декабря н. с.:

Письма ваши – оба я получил вместе – очень меня огорчили, т[ак] к[ак], желая принести пользу, я, оказалось, сделал путаницу; но даю Вам слово, что я здесь ни духом, ни телом не виноват. <…>

По моему огорчению, в «Temps» от 5-ого появилась Бая сказка. В редакции мне объяснили, что это вышло, т[ак] к[ак] они поняли срок 12-ого как предельный, но не ограничительный; да и, кроме того, они торопились, т[ак] к[ак] им приносили перевод Бой сказки. Я сам видел в русской школе рукопись сказки «Асархадон»; откуда попала эта рукопись, я не знаю. Но, во всяком случае, я взял с «Temps» слово, что остальные две сказки они не опубликуют раньше 12-ого; благодаря Вашей телеграмме мне удалось задержать до 14-ого; и то Вы видите из прилагаемых №№ «Temps», одна сказка напечатана 14-ого декабря, а другая только 17-ого декабря[828].

Больше всего Бинштока беспокоило мнение Толстого, а что думал Шолом-Алейхем, его совершенно не волновало.