Архив еврейской истории. Том 12

Верно: Ст[арший] оперуполномоченный] 2 от[делени]я 5 отдела УМГБ Ч/О [то есть Черновицкой области. – Е. М.]

Капитан [подпись]

(Петров).

ГДА СБУ Ф. 65. Оп. 1. Спр. 6974. Т. 7. Ч. II. Арк. 124.

Оригинал. Машинопись.

Подпись заверяющего лица – автограф.

Аарон Зунделевич: от раввинского училища к «Народной воле» Г. С. Кан

Аарон Исаакович Зунделевич (1852–1923) был одним из самых крупных революционеров еврейского происхождения второй половины 1870-х годов, игравшим виднейшую – можно даже сказать, системообразующую – роль в таких организациях, как «Земля и воля» и ранняя «Народная воля». Между тем в монографиях по истории революционного движения этого времени ему в лучшем случае посвящается несколько предложений[314], а единственной специальной работой о нем до сих пор остается опубликованная еще в 1934 году статья Е. Н. Кушевой[315]. В своей книге о «Народной воле» в 1997 году мы попытались восполнить этот пробел, посвятив Зунделевичу несколько страниц и опубликовав его автобиографические показания от 20 мая 1880 года[316]. Сейчас настало время для более подробного рассказа о Зунделевиче – революционере[317].

Детство, ранняя юность и формирование революционных взглядов

Аарон Зунделевич, хоть и числился по документам мещанином местечка Солы Ошмянского уезда Виленской губернии (о чем есть упоминания в литературе[318]), по его собственным словам, родился в Вильно[319]. И детство он провел в этом губернском городе, где отец будущего революционера Исаак Ошерович Зунделевич (1826–1890), по воспоминаниям сына, «то терпел неимоверную нужду, так что жить нечем было, то дела его поправлялись, и он был в состоянии прокормить семью»[320]. А семья была большая, и к 1879 году у Аарона, старшего из детей, имелось пять братьев и три сестры. Финансовое состояние отца постепенно стабилизировалось: он успешно содержал портерную (пивную) лавку и сапожную мастерскую[321]

.

Исаак Ошерович был человеком незаурядным и нестандартным для своего круга. Зунделевич называет его вольнодумцем и сообщает, что он даже «в тишине курил по субботам»[322]. Лев, брат Аарона, вспоминая отца в письме от 28 ноября 1890 года, свидетельствует:

Свободный, благодаря своему сильному природному уму, от всяких предрассудков, он в теологических спорах бывал замечательно хорош и ни перед кем не скрывал своих убеждений <…>. Огромным влиянием он пользовался на рабочих, занимавшихся у него в мастерской <…>. Как истинный демократ, он обращался со своими подчиненными по-товарищески, чем внушал к себе со стороны окружающих глубокое доверие и уважение. Попасть к отцу в мастерскую – многие считали для себя за счастье. Бесконечно добрый и мягкий, он привлекал к себе окружающих, и все его любили.

При этом, сообщает Лев Исаакович, многие родные порицали Исаака Ошеровича за отнюдь не ревностное соблюдение им религиозных обрядов[323].

В числе этих недовольных был и его старший сын, до 16 лет отличавшийся крайней религиозностью. Детство и раннюю юность Аарон провел в иешивах (религиозных школах при синагогах), изучая Талмуд и другие древнееврейские книги. Ради этого он в 12 или 13 лет даже покинул родительский дом, два года жил в иешиве в Сморгони и затем какое-то время в Минске, где плохо питался и спал в синагоге на голых досках. Здесь он стал читать светскую еврейскую литературу и понемногу отошел от своего религиозного фанатизма. В частности, большое влияние на него оказали сочинения И. Б. Левинзона (1788–1860), литератора, выступавшего страстным поборником широкого просвещения еврейского юношества.

Зунделевич решил вернуться к родителям в Вильно и поступить в местное раввинское училище. Почти весь путь домой он проделал пешком, постоянно недоедая. За год подготовился к поступлению в училище и в 1868 году был принят сразу во 2-й класс. К тому времени Аарон уже отчасти владел русским языком, который окончательно усвоил во время учебы. В училище он был первым учеником по всем предметам, еще в младших классах зарабатывал уроками, будучи хорошим учителем. По окончании семи классов училища можно было, при условии дополнительной сдачи экзаменов по древним языкам (латыни и греческому), поступать во все высшие учебные заведения России. Зунделевич собирался продолжить свое образование в Петербургском практическом технологическом институте.