Архив пустоты

– Как ты подумать могла? Да никто из моих ребят за такую работу не возьмётся. Мы же понимаем…

Он покосился на кабину самосвала, куда поспешил вернуться Джарта. И когда машина, взревев, рванула в темноту, добавил:

– Ночью Брут бригаду ловцов присылал, самых отъявленных. Я своим ребятам и на территорию заходить запретил, пока они там орудовали. Чтобы, не ровён час, под горячую руку не попали. А то этим без разницы, что обдолбы, что люди.

Он поёжился, зевнул. Ворота Улья закрылись, самосвал со страшным грузом скрылся в окружающей периметр темени. Вокруг снова было тихо и покойно. Но теперь Сэла знала, где притаилась чёрная радуга.

– Почему вы меня не разбудили?

– Так Брут приказал, я же объясняю. Говорит: «Ты Сэлу не тревожь, она и так вымоталась за эти месяцы. Пусть отдыхает».

Они помолчали. Сэла стояла, не в силах отвести взгляд от ворот. Наконец выдавила:

– Огней Корсан… тоже здесь?

– Не знаю, может быть. Они всё сами делали, я туда не совался, издали наблюдал. Сначала штуки эти с ножами разгрузили, занесли в двенадцатый ангар. Потом рефрижераторы подогнали, транспортёр смонтировали, чтобы, значит, сразу из ангара мясо грузить. Ну и… начали. Полночи у них работа шла, только-только закончили. Семь рефрижераторов загрузили и самосвал этот. Я так думаю, в двенадцатом никого живых не осталось.

Он покачал головой. И посоветовал:

– Сэла, иди-ка ты спать. В двенадцатый ходить пока не надо, на тебе и так лица нет. Я сам погляжу, что там и как.

– Спать?

Она с удивлением посмотрела на начальника охраны. Как можно заснуть после такого? Хотя это же Журавский.

В одном он был безусловно прав. Идти на место недавней бойни не нужно. Нет смысла – алая стрелка потухла, превратив полторы тысячи жизней в чёрную лужу. Изменить это невозможно.

Она повернулась и пошла прочь от ворот.

Инженер Виен ждал её на пороге гостиницы. Вскочил, шагнул навстречу.

– Сэла, они их…

– Да. Весь двенадцатый ангар. Рубили головы, словно животным. Рой, как мыслимо подобное?

– Они теперь могут. Они же в себе всё человеческое «деактивировали». Я боялся, чтобы с тобой беды не случилось.

– Со мной-то что могло…

И осеклась, представив и свою голову в том самосвале. «…этим без разницы, что обдолбы, что люди». Отступать дальше некуда. Они и так чересчур многое признали необходимостью. Гораздо больше, чем следовало.

– Рой, я немедленно еду в Наукоград к Бруту. А ты иди в Улей, попробуй там хоть что-то почистить.

Инженер удивлённо поднял брови.

– Разве такое можно вычистить? Ячейка переполнена грязью. Придётся ждать сброса.

– Ждать нельзя, опасно. Я представить боюсь, во что оно превратило людей, которые это сделали.

«И очень надеюсь, что Огнея среди них не было», – добавила мысленно.

– Хорошо, – кивнул Виен, – попробую. Но тебе ехать к Бруту незачем. Что ты ему скажешь?

– Ему? Ничего. Потребую созвать общее собрание, объясню, какое «Светлое Завтра» можно построить подобными методами. Расскажу о ячейках, об архиве, об информационной грязи, сводящей на нет самые лучшие замыслы. Они поймут, они же наукоградцы!

Всё ещё была ночь, когда Сэла подъехала к коттеджу старшего куратора. И снаружи темно, и в доме. Спит, отдыхает после «праведных» трудов. Сэла слезла с велосипеда, надавила кнопку звонка на ажурной калитке.

Прошла минута, вторая, третья. Сэла звонила раз за разом – тихо. На вызовы визифона старший куратор тоже не отвечал. Но если он собрался отсидеться за стенами, то ничего у него не выйдет. Сэла отступать не собиралась.

Не дождавшись, она вошла во дворик. И, словно в ответ, вспыхнул свет над порогом. Дверь отворилась. Мартин Брут, кутаясь в длинный, до пят, махровый халат, вышел на крыльцо.

– А, вот кто мне спать не даёт. Доброе утро, Сэла.

– Доброе?! Сегодня ночью по вашему приказу…

– Не шуми. Я знаю, что сделано по моему приказу. Вижу, и ты уже в курсе. Журавский не удержался, разбудил? Или векторы?

– Зачем вы это устроили? Ночью, тайком… Как член Совета кураторов, я требую созвать общее собрание!

– Не шуми, ещё раз говорю. Так было нужно. Свою задачу эти существа выполнили. Кормить и дальше двадцатитысячное поголовье нецелесообразно. Пять тысяч наиболее продуктивных Сирий с биохимиками отобрали для формирования молочного стада. По меньшей мере год они нам ещё послужат, а то и два-три – педиатры и диетологи не пришли пока к единому мнению. Остальных придётся забить. Ловцы будут работать по ночам, чтобы никого не тревожить. К тому времени, когда твои люди выйдут из отпуска, всё будет чисто. Я признаю, что мясо лучше хранить в живом виде, чем в замороженном. Но ресурсы нам этого не позволяют, увы. Зато вопрос продовольствия на ближайшие годы решим.

– Вы сами не понимаете, что творите.

– Что тебя пугает? Ловцы зачистили полмиллиона животных на полуострове. Ещё пятнадцать тысяч погоды не сделают.