Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Этот пример далеко не единичный. Я напомню, что Телегин, Щёкин и Оболонский только тогда прославили свои заводы и своих лошадей, когда завели собственные призовые конюшни и пригласили хороших наездников. Это ясно показывает, какое значение для завода имеет собственная призовая конюшня, где наездник получает уже отчасти известный ему материал, а таких случаев, как со Скукой, быть не может. Там берегут свой материал, выдерживают и подготовляют его с известной постепенностью – словом, все внимание отдано лошадям и тому, чтобы развить в них ту природную резвость, которой они наделены. У меня призовой конюшни не было, и лошади моего завода не всегда имели возможность показать свой класс.

Остается сказать о том, как происходила продажа лошадей с моего завода. Первые два-три года я продавал лошадей осенью. Мой завод уже настолько разросся, что у меня было от 60 до 70 заводских маток (в этом отношении только заводы Елисеева и графа Воронцова-Дашкова были крупнее). Я могу смело сказать, что моими покупателями были люди из самых разных слоев русского общества. Кто только не перебывал в это время в Прилепах: приезжали крупнейшие охотники Петербурга и Москвы, известные коннозаводчики, представители Государственного коннозаводства, барышники, провинциалы, наездники, представители земств, иностранцы и др. Из южных охотников, как и в прошлые годы, несколько крупных закупок сделал мой брат Владимир.

Продажа лошадей прямо с завода вызывала немало накладных расходов, затягивалась иногда до октября, была связана с большими хлопотами по приему гостей и отправке лошадей новым владельцем. Поэтому я решил попытать счастья и устроить в июне перед Дерби аукцион двухлеток, а если он пройдет удачно, то ежегодно его повторять. Когда об этом появились объявления, москвичи были поражены такой смелостью и предрекали моему аукциону полный провал. Дело в том, что у нас в России аукционы вообще плохо прививались, а конские – в особенности. При всех крупных охотниках состояли присяжные маклеры, которые покупали для них лошадей, и, конечно, ни одна сделка не обходилась без крупных куртажей в их пользу. Само собою разумеется, что при публичной аукционной продаже надо было забыть об этом, и все заинтересованные лица всячески агитировали против аукционов и проваливали их. По этой причине даже Телегин, дважды устраивавший свой аукцион, потерпел фиаско – много лошадей у него осталось непроданными – и отказался от этого способа продажи. Один граф Воронцов-Дашков, который лучших лошадей оставлял на пополнение своей призовой конюшни, продолжал продавать остальных аукционным порядком: при его громадных средствах ему, в сущности, было безразлично, почем пройдут на аукционе эти лошади. Воронцовские аукционы не имели успеха, лошади на них шли дешево, чуть ли не по 500 рублей за голову. В такой обстановке устраивать аукцион было рискованно, но я пошел на этот риск и оказался победителем. Первый же мой аукцион прошел блестяще: в среднем лошадь продавали за две тысячи с небольшим. Это была превосходная цена, она вполне меня удовлетворила и привела в изумление тогда многих. При этом лошади были проданы на несколько месяцев ранее и я избежал весьма серьезных накладных расходов. В. М. Сухотин, который присутствовал на первом моем аукционе, после окончания торгов подошел ко мне и сказал: «Было очень смело с вашей стороны устроить аукцион. Поздравляю с блестящим успехом!»

В 1914 году, если не ошибаюсь, состоялся мой последний аукцион. Следующую ставку – лошадей, рожденных в 1913 году, – я продал Н. А. Понизовкину осенью 1914 года годовиками за рекордную цену. В мае 1917-го я совершил последнюю крупную продажу: за большие деньги отправил очередную ставку в Орёл Н. А. Неплюеву. Заводской материал, то есть заводских жеребцов и выбывающих заводских маток, я все время продавал при заводе, и довольно успешно. Я вообще удачно продавал своих лошадей, и это служило предметом зависти и разных разговоров. Я выручал ежегодно от продажи лошадей от 60 до 75 тысяч рублей, считая, конечно, и чистокровных, и полукровных. Таким образом, конный завод приносил мне весьма хороший доход, который еще увеличивался поступлением коннозаводских отчислений и арендных призовых денег, так как некоторых своих лошадей я сдавал в аренду. По продаже лошадей меня, и не без некоторого основания, считали волшебником. Однако должен здесь сказать, что секрет конской торговли весьма прост: в первую очередь надо иметь хороших лошадей и несколько таких, которые уводили бы за собой брачок – без него ни один завод обойтись не может; затем надо уметь заинтересовать, удержать покупателя и продать ему лошадь, держа его внимание все время в напряжении. Здесь важны обстановка – то, как показана лошадь, – и красноречие коннозаводчика. Только быстрая продажа лошадей выгодна, иначе одна лошадь «съедает» другую, о чем верно писал еще в 1880-х годах А. И. Лисаневич. Я это вполне постиг, а постигнув, применил на деле и получил превосходный результат.