Архив шевалье

– Товарищ Дьяков! Как же так?! Ну, допустим, немецкий гость не знает, что такое «мудила». Но вы-то ведь знаете! Как же вы не пресекли, так сказать?! Почему не разъяснили товарищу из ФРГ, что наш генсек вовсе не мудила?

При этом Якобсен, как бы механически, снова повторил:

– Мудила…

– Вот видите, товарищ Дьяков! Он же не понимает, что говорит. И когда я ему на ухо – заметьте, шепотом – разъяснил значение этого слова, то даже немец понял, что так обзываться нехорошо. Стыдно должно быть вам, товарищ Дьяков! Стыдно! Так что давайте забирайте своего немца и идите спать. А я доложу по инстанции…

– Не надо по инстанции… – пролепетал Дьяков.

– Мудила… – отозвался Якобсен.

Милиционер снова укоризненно взглянул на немецкого гостя, потом перевел взгляд на Дьякова и примирительно произнес:

– Ладно! Не буду. Вот ваше удостоверение. Забирайте фрица.

– Я Адольф… – вмешался Якобсен.

– Фриц! – сурово нажал на слово сержант. – И давайте отсюда! А ты запомни, немчура! Даже если он и мудила, – сержант выразительно показал пальцем куда-то наверх, – то не тебе судить об этом. Это уж лучше мы с ним, с другом твоим советским, будем его так называть. А ты права такого не имеешь!

«Не сдержал слово сержант. Доложил… – думал, холодея, Гавриил Христофорович. – И вот она, кара! Настигла! Через десять лет…»

– Где Кулагин? – орал между тем полковник, размахивая пистолетом. – А-а-а, вон он! Вы арестованы, Кулагин! Выходите!!! Бросайте оружие!!! Сдавайтесь!!!

«Кулагин! – радостно подумал Дьяков. – Значит, не за мной», – а вслух крикнул, проявив неожиданную для самого себя смелость:

– Арестуйте его, товарищ генерал!

– Полковник!.. – поправили его.

– Товарищ генерал-полковник! Он вот еще что… Он не только шпион. Он – вот! – И Гавриил Христофорович решительно показал свой зад офицеру с пистолетом.

Тот хмыкнул и веско произнес:

– Бывает! От страха и не такое случается! Ты только вот что, мил человек, давай держись от нас подальше, а к воде поближе… Короче, как у нас в армии говорят, иди выполняй команду «оправиться!».

…Между тем Кулагин, который понял, что его обнаружили, самообладания не потерял! Он выскочил из укрытия и бросился к Дьякову.

– Стоять! У меня заложник! – жутким голосом закричал он. – Это лидер форума в помощь Горбачеву! Я его убью! У меня вилка!

Кулагин действительно держал возле оплывшей к плечам шеи Дьякова вилку и даже тихонько тыкал ею, давая понять, что может проткнуть несчастному профессору горло.

– Не надо! – захрипел Дьяков и почувствовал, что одной горчицей дело, видимо, не обойдется. – Не надо, товарищ Кулагин. О вас очень хорошо отзывался Женя Скорочкин…

– Молчать! – ткнул его в шею Кулагин, причем ткнул так, что стало больно.

Он пятился вместе с Дьяковым к ближайшему окну и прятался за его большое тело. Потом резко толкнул его на наседавшего полковника, да так сильно, что Гавриил Христофорович буквально снес коренастого офицера с ног и накрепко придавил к полу. А Кулагин вышиб спиной окно и, сделав сальто, ловко прыгнул на улицу. Он уверенно приземлился на ноги и пустился наутек, причем бежал по-военному профессионально – петляя и прикрываясь случайными прохожими, чтобы не попасть под автоматный огонь…

…Гавриил Христофорович в абсолютно мокрых штанах медленно брел по улице Горького в сторону Красной площади. На душе от всего случившегося было крайне мерзко! Все вместе взятое мутило душу – эти плохо отстиравшиеся штаны, сохранявшие подозрительный цвет, и этот подлый Кулагин, оказавшийся на поверку империалистическим агентом, разыскиваемым службами КГБ, да и вся эта противная история, в которую его втянул авантюрист Скорочкин.

Дьяков как раз поравнялся с огромным угловым зданием Центрального телеграфа, как вдруг услышал:

– Гавриил Христофорович! Товарищ Дьяков! Вы же искали встречи со мной. Вот он я! Михаил Кулагин.

Дьяков присел на долю секунды, опасливо повернул голову вправо и увидел, что прямо из-за газетного киоска на него пронзительно смотрит белыми глазами страшный генерал Кулагин. Только в этот раз был он улыбчив и тих. Можно даже сказать, приятен. Он ласково смотрел на Дьякова и показывал глазами: мол, давай пройдем чуть дальше, я покажу дорогу – там и поговорим.

Но Дьяков сразу на знаки не откликнулся. Он помнил про горчицу и подозревал новый подвох. Был даже момент, когда он вдруг набрался храбрости и хотел заорать во всю силу своих немалых легких: мол, шпион у нас обнаружился, вот он! Хватайте его, товарищи пулеметчики!