Архив смертников

— И здесь нет, я тебя обманул. — Он взял за цевье автомат, выбросил с обрыва. — Здесь в округе вообще нет патронов. Ни одного. Даже в пулемете на крыше. С вами изначально, Эмма, было что-то не так. Вроде свои, но что-то все равно не так. Ты заснула, когда выпила. Очень крепко. Твой сон был недолгим, но мертвым. Я провел «уборку», чтобы спать спокойно. И твою компактную штуку в потайном кармашке на юбке я давно заприметил… К сожалению, не уберег архивы, такого буйства твоей фантазии я не предвидел…

Она стояла перед ним, опустив голову, кусала губы. Ее победа действительно становилась какой-то сомнительной.

— И что теперь, Макаров? Убьешь меня одним ударом? Потащишь в свою контрразведку, будешь пытать?

— Если по справедливости, за которую ты ратуешь, то надо, — кивнул Алексей. — Ты хотела меня убить. Но не хочу с тобой связываться. Уходи!

— В каком смысле? — не поняла девушка.

— На все четыре. — Он сделал широкий жест. — Возвращайся в свой отряд, доложи о выполнении задания.

— Ты что, серьезно? — Она не поверила, даже испугалась.

— У тебя есть минута, потом передумаю.

— Подожди… И я тебя уже никогда не увижу?

— Нет.

— Почему?

— Пока не знаю, но что-нибудь придумаю. И постарайся не попадаться на глаза нашей армии, органам НКВД, госбезопасности и лично мне. Это я только сегодня такой добрый.

Она нерешительно подошла, подняла глаза, в которых металась растерянность.

— Позволь хоть поцеловать тебя на прощание, Макаров…

— Издеваешься? — вспылил Алексей. — А ну, проваливай!

В ее глазах стояли слезы, она уходила, постоянно оглядываясь. А когда дошла до поворота, глаза ее вдруг злобно заблестели.

— Какой же ты дурак, Макаров… — плевалась она обидными словами. — Думаешь, ты положительный герой? Да никакой ты не герой! Как я ненавижу это ваше коммунистическое мракобесие! Вас все равно когда-нибудь сметут — через двадцать, тридцать, пятьдесят лет! Рухнет ваш лживый диктаторский строй! Противно человеческой природе то, что вы пытаетесь делать… И ты, Макаров, это когда-нибудь поймешь, да будет поздно!

— Знаешь, девонька, сейчас я сниму свой широкий немецкий ремень, догоню тебя и высеку так, что будешь до конца дней за задницу хвататься! — рассвирепел он и сделал такое лицо, что Эмма мгновенно исчезла с глаз.

Но отнюдь не из души. Что-то подсказывало, что с этим образом в голове он еще намучается…

Разгорался новый сентябрьский день. Алексей выбрался из котлована, двинулся по дороге. Вызывающий немецкий китель сменил свитер — мало ли что. Ноги подгибались, но он был решительно настроен проделать долгий путь. Он шел по пустой дороге и стрельбы в городе практически не слышал, канонада сместилась на запад. Под мостом обнаружил ручеек, начал стаскивать с себя опостылевшую одежду, выделил десять минут на наслаждение.

К южным окраинам Калачана вышел уже совсем другой человек — обновленный, посвежевший. На улице Рассветной было шаром покати. Ветер носил обрывки мусора. Люди робко выглядывали из домов, но на большую дорогу пока не выходили. Народ уже привык, что власть в городе может меняться чуть не каждую минуту. Немцы сдали без боя восточные укрепления, прокатились по городу и растворились в лесах. Советские части тоже не задержались — прогремели вслед за немцами и ушли на запад. Он брел по переулку, увязая в жидкой каше, оставшейся от ночного дождя. Вышел на Центральную улицу. Здесь тоже не царило оживление, но от городской площади доносился неясный гул. Еще одна комендантская рота наводит свои порядки? Пересекаться со злобными бойцами Красной Армии пока не хотелось. Да, он всесильный «Смерш» — это и будет доказывать в морге соседу по полке? Он перебежал дорогу, углубился в другой переулок…