Архивариус, или Игрушка для большой девочки

Публики собралось на удивление много. Приехали родители Андрея — аборигены из Лодейного Поля, прихватив с собой еще пяток родных (Андрей не упустил случая упомянуть, что российский флот зарождался в их городе — еще сам Петр закладывал там, на судоверфях, первые ладьи… Ну, насквозь моряк!). Понравилась ли она новым родственникам Ксюша не поняла, но держались они с ней довольно уважительно. Вероятно, не могли даже представить, что их рассудительный Андрей, их надежда и опора, мог выбрать себе в жены что-то недостойное. Ксения, впервые, в тот вечер задумалась над странностью его выбора. Уж чем-чем, а гарантиями надежности их семейного союза с ее стороны не веяло изначально. То ли он принял ее как полуфабрикат, из которого еще предстоит приготовить фирменное блюдо, то ли за зеленый томат, который следует лишь некоторое время выдержать, чтобы созрел. По крайней мере, какая-то странная терпимость к ее выходкам имела место быть. Да и черт с ним. В любом случае сам он — не худший вариант. Ведь очень даже может быть, что и он, не слишком терзается любовным пылом. Правда, остается открытым вопрос, зачем тогда ему вся эта комедия? Или такие усредненные отношения и есть тот золотой рациональный подход к созданию долговременной семьи… На этой мысли Ксюше едва не стало дурно.

Была на вечеринке и представительница от организации, где делала ослепительную карьеру Ксения — конечно же, инспектор отдела кадров, вездесущая Коклюшкина. Она лично оформляла ей краткосрочный отпуск, в связи с неординарным (с ее точки зрения) событием. Сама предложила, и сама проголосовала за свое участие в свадебной церемонии. Ксюша в голосовании приняла ее сторону. Одной вороной больше, одной меньше… В порыве воодушевления Коклюшкина предупредила, что, согласно приказу о приеме Ксении на работу, она числится не оператором поломоечного манипулятора, а лаборанткой НИИ.

— Не наоборот? — сострила Ксюша.

Коклюшкина решив, что шутка не для среднего ума не стала и напрягаться.

Отсвечивали в углу и курсанты с каким-то офицером старшего чина и более старшего возраста, который все время пялил на нее глаза. Представители от Морфлота выделялись примерным поведением (не считая лупоглазого), безупречно наглаженной форменной одеждой и скромностью в потреблении спиртного. Наверное, потому вечеринка прошла скучно и даже без драки.

Некоторое оживление в унылую атмосферу свадьбы внесла мать Ксюши, явившаяся по вызову телеграммой (телефон ее как всегда не отвечал) и без предварительного предупреждения. Шубутная и непоседливая она совалась всюду, где ее не ждали и везде с какими-то казусами. После того, как она пересолила цыпленка табака, которого не ей поручали приготовить (но очень хотелось) и разбила только что подаренную хрустальную вазу, в которую натолкала цветов, забыв налить воды, она ненадолго угомонилась. Но, под воздействием алкоголя, вновь распоясалась, и вся честная компания полвечера вынуждена была слушать ее громогласные мемуары о собственных проказах в молодости, в достоверности которых никто не усомнился. Ксения дважды выводила ее в прихожую, читала нравоучения, но особого действия это не возымело. Некоторое время ей пыталась создать конкуренцию Коклюшкина, но быстро сошла с дистанции, успев лишь вынудить молодоженов под вопли «горько» пару раз поцеловаться, и произнесла путаный тост, в котором чаще всего поминались деньги. Ее попытка внести репертуар застольных песен была сметена инициативой Ксениной матери, оказавшейся, на беду, еще и песенной энциклопедией.

Вечер закончился хоровым исполнением приемлемых для всех возрастов шлягеров и танцами необъяснимой хореографии. Шумовое отделение закончили еще до полуночи — квартира Андреем была арендована по наводке тетки из отдела кадров, и как отнесутся соседи к празднику, посреди рабочей недели, было неизвестно. Благоденствия Коклюшкиной этим не ограничились. К концу вечеринки она отвела Ксению и преподнесла главный сюрприз — Михаил Корнилыч, архивариус НИИ, живет один в двухкомнатной квартире. Правда на первом этаже, в старом фонде и дом давно не ремонтировался, но на временное жилье вполне сгодится. Она замолвит словечко. Правда ей это будет кое-чего стоить… Ксения расцеловала разомлевшую тетку, несмотря на ее прозрачный намек о том, что все услуги нынче платные.

Родители Андрея уехали в тот же вечер. Мать Ксении до утра сидела с ними на кухне, пила кофе, болтала, и время от времени порывалась спеть «Соловьи поют, заливаются…»