Архивариус, или Игрушка для большой девочки

Ксения никогда не была в так называемом дальнем зарубежье и никак не возражала бы против Швеции, но путешествие по морю… Ксюша хорошо помнила как ее, еще подростка, отец взял на рыбалку, на Ладогу. Конечно же, по ее настоянию — пришлось пролить немало слез, чтобы слабое сердце отца сдалось. Недалеко от Криниц, на лодочной станции, взяли напрокат большую шестиместную лодку, почти баркас. Он воспринимался ею, в то время, как корабль. Тогда она впервые попала на морской простор и… впервые узнала, что у нее проблемы с вестибулярным аппаратом. Правда еще раньше, в дальних поездках на автобусах ее немного мутило, но она не придавала этому особого значения. А здесь, на море, вдруг оказалось, что она не переносит качки. На всеобщее горе начался шторм и, хотя рыбаки загнали лодку в камыши, гаснущие волны прорывались и туда… Вывезли ее на берег едва живую. Отец остался с ней в палатке, в море больше не пошел. С тех пор один вид вздымающейся волны вызывал у девочки головокружение. Она хотела, было сказать об этом Андрею, но тот уже отыскал в ее сумке паспорт и, приложив свой, заявил, что заявку уже подал и надо оформить визы. Ксения подумала, что может быть радость, которую испытывает этот мужчина, в возможности доставить удовольствие ей? Хотя, скорее всего, он еще не созрел, чтобы радости ближних воспринимать острее, чем собственные, когда удовольствие, которое доставляешь любимому, возвращается к тебе самому удвоенным… Конечно, он еще не мужчина, но никогда им не станет, если утратит хотя бы тщеславное стремление к подобным действиям. Правда не все мужчины созревают — некоторые так и не покидают подросткового возраста… Ксения еще подумала о том, что на самом то деле ее уверенность в непереносимости качки построена лишь на детских впечатлениях а сейчас все может быть совсем по-другому. Сглаживаются же с возрастом всякие аллергические реакции, преследовавшие в начале жизни.

Женя сообщение Ксюши восприняла с откровенной завистью.

— Вот устроила я тебе судьбу…, — вздохнула она, — а сама как рыба на суше в этом институте. На кой черт мне эта дурацкая бумажка, когда все данные и так видны (Женя выпятила грудь и повиляла попой). Может и не красный диплом, но и без троек, — хихикнула она.

Ксюша тоже засмеялась и подтвердила, что посмотреть есть на что.

— Так давай покатаемся по Неве на теплоходике или махнем в Петергоф через залив и сразу выяснится, сможешь ты получить кайф от этого плавания… Если нет, то пристроишь меня по своему паспорту.

Женя подмигнула Ксюше, давая понять, что последняя фраза шутка, но Ксения приостановилась.

— Идея… только… видишь ли, там все меня уже знают, обмануть будет трудно. Правда, в паспортах мы выглядим почти одинаково, волосы можно немного подкрасить…, — забормотала она, явно отыскивая приемлемый вариант.

— Ну, о чем ты говоришь? Я же не серьезно. С твоим мужем в одной каюте? Ты меня переоцениваешь. Твой Андрей, конечно, мне нравится. И когда сватала то тебя, все сомневалась, не прибрать ли мне самой этого мальчика. Мы с ним даже целовались.

Ксения, не обращая внимания на ее откровения, продолжала свои поиски:

— А что если поговорить с руководителем их группы? Он ко мне уже подъезжал. Отчаянный мужик.

Женя махнула рукой.

— Да брось ты, все это утопия. Титаник. Хорошие намерения с хреновым концом. Слишком авантюрно для реальности. Давай лучше проведем тест на твою выносливость. Сегодня как раз выходной. Сезон еще не закрыт, хотя фонтаны, наверное, уже не работают. Да они нам и не к чему.

— Короче, в Петергоф?

— Плывем.

— Водоплавающие говорят — идем.

Женя засмеялась.

— Ну, ты же жена моряка!

Народу на пристани оказалось совсем мало и большущий «метеор» отчалил полупустой, хотя и задержался у пирса на четверть часа.

Подруги уселись в носовом салоне и когда теплоход, выйдя из Невы, набрал максимальную скорость, Женя предложила Ксюше карамельку.

— Аэрон? — спросила та.

— Почти.

— Пока не надо.

Поглазев на необозримую гладь воды с мелкими волнами, Женя принялась за студенческие приколы, в которых трудно было отличить вымысел от истины.

— Да у вас там не так и скучно, — насмеявшись, заметила Ксюша.

— Так и ржем, чтобы не умереть от тоски, — подтвердила Женя. — Никакой радости мне не приносит эта учеба. Занимаю чье-то место…

Монотонный гул двигателя стих, и носовая часть стала медленно оседать, открывая панораму Петродворца с залива.

С палубы загремел мегафонный голос кого-то о чем-то предупреждающий. Метеор сначала носом, потом боком приблизился к причалу, мягко ткнулся в гирлянду резиновых автомобильных шин, развешанных для амортизации, и затих. Только когда Ксения с Женей вышли на палубу корабль несколько раз качнуло. Ксюша, уже став одной ногой на трап, оступилась и едва не упала. Подруга во время поймала ее за руку.

— Мутит?

— Да нет, не с той ноги шагнула.