Архивариус

Прямо сейчас в том саду несколько человек наверняка смотрят на небо и удивляются, что оказались не в раю. Сад скорее всего поделен на множество секторов, с отдельным выходом в каждый сектор из здания Архив-Службы – из тех светящихся комнат, – так что общаться со своими Голосами в саду одновременно могут… десять? двадцать? пятьдесят воскрешенных?

Н-да. Когда-то я всё это прекрасно знал. Не может быть, чтобы не знал. Но хорошенько же они постарались. Стерли воспоминания так, будто и не было этого месяца в моей жизни.

– Итак, – говорю я Радиславу, – рассказывайте всё по порядку. Зачем вы открыли дверь человеку в маске?

– Я п-п-п-приму таблетку только…

Удерживая руль одной рукой, другой он достает из нагрудного кармана капсулу и быстро проглатывает ее.

– Это поможет от заикания, прошу прощения, – поясняет он.

По-моему, уже помогло.

– Я всегда заикаюсь, когда волнуюсь, – продолжает он. – Врачи говорят, что это психологическая проблема. Была бы телесная, давно бы уже покопались в ДНК и устранили дефект. Но к счастью, есть эти таблетки. Красимира – умница. Принесла мне их в Архив-Службу, и одежду тоже. О чем вы спросили? Ах да… Я не открывал дверь человеку в маске.

– Что? – удивляюсь я. – Как же он тогда попал в квартиру?

– Я уже спал, когда в дверь позвонили. Смотрю на часы – больше часа ночи. А мне утром на работу к девяти. Я подошел к двери, посмотрел на дисплей. Стоит в коридоре девушка, рыжеволосая такая. Я и открыл. Не надо было этого делать, конечно… Сам дурак. Она говорит: «Скрашу одинокому мужчине ночь». Я ей: «Нет, спасибо, больше не звоните, пожалуйста». И уже собрался закрывать дверь. Но тут влетает в квартиру этот амбал в маске и сшибает меня с ног.

– Ясно. А зачем вы установили в квартире камеры?

– Вот для того и установил, чтоб искушений не было. Когда знаешь, что любимая в любой момент может посмотреть и увидеть тебя… Если бы и появился соблазн пригласить, к примеру, эту рыжую, то камеры удержали бы меня от греха.

Я не могу сдержать улыбку.

– Впервые слышу, – говорю я, – чтобы мужчина сам себе по такой причине камеры устанавливал. Я-то был уверен, что вы чего-то опасались. Может, ожидали нападения. Может, угрожал вам кто-то.

– Ну что вы, что вы? Кто мне мог угрожать? Для меня всё это было полной неожиданностью. А вы вот зря улыбаетесь, – начинает он сердиться. – Лучше скажите: почему государство ничего не делает, чтобы эти шлюхи проклятые не шлялись повсюду? Сначала воскрешают человека в теле вечно восемнадцатилетнего, так что гормоны с утра до вечера покоя не дают, а потом…

– Извините, не хотел вас обидеть, – спешу я закрыть тему. – Мы делаем всё, что от нас зависит. Штрафуем их, когда ловим. Кроме того, клиенту не так-то просто расплатиться за услугу. Перевод денег с одного импланта на другой уже давно был сделан технически невозможным – сразу после принятия соответствующих законов. А если клиент оплачивает за проститутку какой-нибудь заказ в атомном синтезаторе, то это теперь тоже подпадает под статью. В общем, государство борется, как может. Скажите, Радислав… вы видели лицо той девушки?

– Разумеется, видел.

Эх, вот бы его сейчас к нам в участок для изъятия зрительного образа!

Но после того, что я сделал с десятью полицейскими, мне там лучше не показываться.

– Вы мне наконец объясните, – ворчит он, – зачем мы летим на станцию? Если ночью похитили резервную батарею, это уже давно и так было бы ясно.

– Я был там сегодня. Главный техник уверял, что ничего не пропало. И даже показал батарею.

Радислав облегченно вздыхает.

– Что же вас тогда интересует?

– Скажите, а что происходит с батареей после того, как она отрабатывает свой заряд? Да, я в курсе, что ее заменяют на привезенную за сутки до этого резервную. Но куда ее потом девают?

– Хранят на станции до того дня, когда доставят очередную резервную. Привезенную отдают нам, а с собой увозят старую.

– То есть вчера вечером, – хочу я убедиться, что всё правильно понял, – когда на станцию была привезена резервная батарея, заодно была увезена и старая?

– Да, конечно.

– А ее могли… скажем так… забыть увести?

– Ну, это вряд ли. Разве что совсем бестолковый курьер попался. Но в министерстве энергетики с этим вообще-то строго. А почему вы спрашиваете?

Строго-то оно, может быть, и строго. Да вот только две заряженные резервные батареи – как сообщили в новостях – они каким-то образом умудрились потерять полгода назад во время доставки. А что тогда говорить о каких-то там отработанных?

– Да так, хочу понять, – не отвечаю я на его вопрос. – По внешнему виду заряженная батарея как-то отличается от разряженной?

– Внешне никак, разумеется. Если не считать индикатор заряда.

– Индикатор заряда?

– Ну да. На батарее всегда есть такое табло. Там высвечивается, сколько ей осталось.

– А если этот индикатор, – продолжаю я лихорадочно соображать, – кто-нибудь решит подделать? Ну, чисто гипотетически. Как тогда можно определить, что перед нами действительно свеженькая резервная батарея, а не отработанная старая?