Архивная ведьма

Я невольно улыбнулась от столь оригинальной трактовки известной пословицы. Правда, почти сразу насупилась вновь. Что скрывать очевидное, настроение у меня было хуже некуда.

Тем временем Эльза посторонилась, и перед нами открылся еще один узкий, длинный и темный коридор.

Мерцающий где-то вдали магический шар был не способен разогнать мрак. Казалось, будто передо мной раззявило ненасытную пасть какое-то чудовище. Резко и неприятно пахнуло застоявшейся спертой влажностью.

– Идемте, госпожа Оливия. – Фредерик решительно подхватил меня под локоть, видимо, осознав, что по доброй воле я не сделаю и шага.

Каменный свод здесь был настолько низкий, что Фредерику пришлось нагнуться, оберегая голову. Почти сразу он остановился, поскольку я повисла на его руке всей тяжестью своего тела.

Затылок невыносимо заломило от осознания того, сколько этажей находится над нами. Было трудно дышать. Сердце от непонятной паники заходилось в бешеном ритме. Я из последних сил удерживала себя от приступа слезной истерики.

Король всерьез отправил меня сюда на несколько дней? Изверг он после этого полный!

– По-моему, у меня начинается приступ клаустрофобии, – жалобно простонала я, отчаянно цепляясь за руку Фредерика, лишь бы не упасть – так сильно ослабели колени.

– Потерпите немного, – попросил он, буквально таща за собой. – Еще немного – и все будет хорошо.

Потерпеть немного? Все будет хорошо? Да мне будет хорошо только в том случае, если я немедленно выберусь на свежий воздух! Увижу над головой высокое чистое небо, а не эти плиты, которые так напоминают могильные!

Мы миновали несколько ответвлений от коридора, в которых плескался чернильный мрак. Каждое из них скрывалось за массивными железными решетками, толстые прутья которых были густо покрыты оранжевыми пятнами ржавчины. И мне окончательно поплохело. Ох, сдается, Фредерик сейчас просто втолкнет меня в свободную камеру и уйдет, напоследок не забыв надежно запереть. И я останусь одна. Во влажной сырой тьме, на гнилой соломе…

Эльза, шедшая впереди, загремела связкой ключей, прицепленной к поясу. Ну все. Вот и шуточкам конец. Я действительно угодила в самую настоящую беду.

Перед глазами все опасно потемнело, и я мягко погрузилась в обморок, успев почувствовать, как в последний момент Фредерик успел подхватить меня на руки.

Впрочем, достаточно скоро я очнулась от легкого похлопывания по щекам.

– Ишь какая малахольная, – услышала едкий смешок Эльзы. – Впервые вижу настолько нежную и ранимую барышню.

– Не язви, Эльза, – попросил Фредерик. – Если бы ты знала, сколько невзгод обрушилось в последнее время на Оливию, то была бы куда более снисходительна к ней.

Милый он все-таки. Пожалуй, один из немногих по-настоящему порядочных людей во дворце.

Правда, в следующее мгновение я негодующе взвизгнула, потому что этот порядочный человек взял и плеснул мне в лицо очень холодной и очень мокрой водой. Распахнула глаза и хмуро уставилась на Фредерика, который сидел рядом и с довольной улыбкой держал в руках кружку.

– Пришли в себя? – осведомился он лукаво.

Вместо ответа я еще шире распахнула глаза, потому что…

Потому что обстановка вокруг ну никак не напоминала тюремную. Я как будто попала в чью-то роскошную гостиную. Мягкий диван, на котором я лежала, несколько кресел вокруг. Столик с напитками и парочка книжных шкафов, до предела набитых всевозможными талмудами.

Даже окно тут имелось!

Я неверяще помотала головой. Опять взглянула на это диво дивное. Не выдержав, вскочила на ноги и подошла ближе.

Окно. Самое настоящее. А за ним – голубое небо, яркое солнце и зеленые деревья. Если открыть его, то я наверняка почувствую ветерок…

– Это магия, – сказал мне в спину Фредерик. – Иллюзорная, понятное дело. Естественно, никакого окна тут быть не может, поскольку мы в подземелье. Но, Оливия, вы не первая… подозреваю, что и не последняя, кто испытал такую панику. Людям свойственно бояться замкнутых помещений. Особенно если они находятся глубоко под землей. Видимо, это напоминает нам о неотвратимости смерти. На чувства преступников всем плевать. Но иногда сюда попадают ни в чем не повинные люди, которых по тем или иным причинам необходимо на время удалить из общества. Было бы слишком жестоко заставлять их мучиться.

– О да, потрясающее благородство со стороны его величества, – ядовито проговорила я, борясь с невыносимым желанием рвануть ручку на себя и проверить, не обманывает ли меня Фредерик.

Но почти сразу я отказалась от этой идеи. Не стоит. Так я развею чары. Пусть останется хотя бы иллюзия свободы.

– Так вы все-таки верите в мою невиновность? – Я встрепенулась, осознав весь смысл произнесенной Фредериком фразы.

– Конечно. – Тот, сидя в удобном кресле, снисходительно кивнул. Подался вперед и вкрадчиво сказал: – Более того, король тоже уверен, что вы не имеете ни малейшего отношения к покушению на Бретани.

– Да неужели? – Я скептически хмыкнула. – А почему тогда он отправил меня сюда?

– А вы еще не поняли? – Фредерик высоко поднял брови. – Рауль пытается таким образом защитить вас.

– Защитить? – недоверчиво переспросила я.