Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

Зато его учитывал балтиморский специальный агент Джон Фостер, шедший по коридору Алленвудской тюрьмы в сопровождении охранника, своего помощника Роберта Харриса, двух представителей ЦРУ и адвоката подозреваемой. Прошло двенадцать часов со времени последнего допроса агента, толку от которого оказалось ничуть не больше, чем от попыток вытянуть хоть что-нибудь из вьетконговского партизана. Их шаги мрачным эхо отражались от стен тюрьмы, где в свое время уже провели (и проводят) отсидку множество знаменитых заключенных, обвиненных по делу о шпионаже. Гарольд Пиррс уже просчитывал ходы, которым следуют идти при защите Френсис, дав себе слово сделать все, чтобы избежать наихудшего сценария, который мог быть в подобной ситуации. Быстрый шаг давался для него с трудом; из-за нарушения в эндокринной системе и метаболизме даже диета не спасала его от лишнего веса, давно перевалившего за центнер. Раньше многие из прокуроров не воспринимали всерьез этого адвоката, порой принимая его за простодушного увальня, не догадываясь о том, что за внешностью полного человека со смеющимися глазами скрывался пытливый ум и отличный психолог. С тех пор утекло много воды и репутация Пиррса, как опытного и удачливого адвоката, специализирующегося на делах, касающихся вопросов национальной безопасности, стала весьма известной в юридических кругах, особенно в Вашингтоне.

Он и Джанет знали друг друга довольно давно, поскольку отец Френсис сам происходил из довольно известной адвокатской фирмы "Кирклэнд&Остин", расположенной в американской столице, куда в свое время принял на практику молодого адвоката Гарольда Пиррса, выпускника Йельского университета, ставшего при фирме так называемым ассоциатором - молодым начинающим адвокатом, не имевшим на тот момент собственной клиентуры. Он был весьма благодарен отцу Джанет Роберту за предоставленный шанс работать в такой довольно престижной фирме и не представлял себе лучших условий для взлета своей карьеры. Раньше ему бы и в голову не пришло, что когда-нибудь придется выступать в качестве защитника родной дочери Роберта, очень умной и добропорядочной женщины, которую Гарольд искренне уважал.

"Быть может, хорошо, что старина Роберт не увидит всего этого", - подумал Пиррс, вспомнив, что через месяц наступит пятая годовщина со дня смерти отца Френсис. Однако для себя Гарольд совершенно ясно уяснил простую истину: в чем бы не обвиняли Джанет, если она и была виновна, то уж точно совершала свои поступки из чистых побуждений. В конце концов, разбираться в людях было его призванием, а саму Джанет Гарольд знал уже четвертый десяток лет и не раз бывал в доме четы Френсис - до и после того, как от нее ушел муж, не захотевший жить с женщиной, для которой наука заменяла религию. Гарольд никогда не обвинял Джанет - да и какое он имел на то право? - хотя и ее мужа тоже понимал. В любом случае Френсис заслужила, чтобы к ней обращались наилучшим образом, насколько это вообще возможно при нынешних обстоятельствах.

Пиррс едва поспевал за агентами ФБР и цээррушниками - лишний вес давал о себе знать, не говоря уже про возраст в пятьдесят семь лет, но вот уже показалась дверь от одиночной камеры, где и держали Джанет. Внутри нее была установлена видеокамера, записывавшая все, что делала заключенная - охране дали четкие указания на случай, если женщина решит покончить жизнь самоубийством. Для этих целей внутри все предметы сделаны из небьющихся материалов, а стены обиты специальным войлоком, заодно служившим дополнительной звукоизоляцией. Впрочем, ни одним своим действием заключенная 530041-091 не давала повода заподозрить себя в намерениях свести счеты с жизнью. Во всяком случае, пока.

Шедший впереди охранник, остановился возле двери и, отодвинув фиксирующую заглушку, взглянул в смотровой глазок. Заключенная сидела на своей кровати и не показывала признаков агрессии или неадекватного поведения. Отыскав нужный ключ на своей связке, он открыл массивную прочную дверь, которая с лязгом и легким скрипом была отодвинута в сторону.

- На выход! - отработанным за многие годы голосом рявкнул охранник.

Френсис вяло повиновалась и впервые после первичного допроса Гарольд смог ее увидеть. Последние полутора суток явно сказались на ней и теперь из камеры вышла не та аристократичного вида женщина, которую он привык видеть несколько раз в год, а уставшая и как-то иссохшая за такой короткий промежуток времени особа. Очевидно, ее вид был связан сугубо с психологическим состоянием, а не с физическим истощением, но впечатление создавалось удручающее. Однако стоило Пиррсу взглянуть мельком в ее глаза, как он все понял: Джанет готова бороться до конца. Волевое выражение глаз никуда не пропало и, как в науке, она не собиралась отступать и сдаваться перед возникшей проблемой.

Надев на Френсис наручники, охранник придерживал ее за левую руку. К ней подошел спецагент Фостер и своим неизменно сканирующим взглядом посмотрел на нее.