Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

- Интересная версия, - хмыкнул Форест и взглянул на документы, разложенные перед собой. - Вот только на вашей карте памяти никаких других данных, кроме отчета, не содержалось.

- Потому что я начала новую запись, поскольку завершила работу, связанную со старыми данными и чтобы не держать их на электронном носителе они были мною удалены. Да, я согласна с тем, что нарушила множество запретов и условий хранения секретной информации, здесь у меня нет никаких возражений.

"Умница", - подумал Пиррс. Он понимал, что без весомых доказательств ФБР не сможет в итоговом обвинительном заключении предъявить Френсис работу на иностранную разведку, о чем шла речь в материалах - точнее той их части, которую Пиррс успел прочесть. Проблема для спецслужб и обвинения в подобных случаях состояла в необходимости доказать вину обвиняемого путем раскрытия государственных секретов - иным способом добиться успеха невозможно, поскольку если такой связи обнаружено не будет, то вся линия обвинения развалится как карточный домик и может дойти до того, что суд вполне способен оправдать обвиняемую по всем пунктам. Гарольду Пиррсу об этом было прекрасно известно и он намеревался сполна воспользоваться имеющийся лазейкой для защиты Джанет.

Форест смотрел на нее немигающим взглядом, пытаясь по жестам Френсис увидеть какие-либо признаки лжи. Ее ложь для него была очевидной, хотя сам спецагент отлично понимал уязвимость самого обвинения. Следовало найти нечто более существенное, чем предъявление обвинений в выносе секретных сведений. Даже если Френсис будет подвергнута тесту на полиграфе, для суда этого может оказаться недостаточным. Фостер скептически кивнул головой и спросил:

- Тогда зачем вы вдруг решили вернуться домой, да еще и с нарушением всех правил дорожного движения? Хотя за вами этого никогда не числилось. Пересекли двойную полосу...

- Вы знаете, я хотела вернуться домой и стереть все на карте памяти, - голос Френсис немного дрожал. - Когда я ехала на работу, то неожиданно подумала, что подобное отношение к столь важным сведениям является недопустимым, - ответила Джанет с максимально возможной искренностью, которую оказалась способной из себя выжать в этот момент. Она убрала спавшие на лицо волосы и ответила Фостеру пристальным взглядом. Немое противостояние продолжалось считанные секунды, но сам спецагент лишь едва заметно покривился и заглянул куда-то вглубь документов. Из микронаушника в его ухе послышался голос Харриса: "Сэр, можно начинать. Мы сошлись во мнении, что ее психологическое состояние оптимально".

Неожиданно для Пиррса Фостер вдруг отложил документы в сторону и сложил руки перед собой. Чуть ли не с улыбкой он посмотрел на сидевшую перед ним женщину.

- Миссис Френсис, - начал Фостер с едва уловимым лукавством в глазах, - ваше дело столь важное, что у нас есть основания подозревать вас в очень серьезном проступке перед своей страной. Поэтому мы будем вынуждены проверить все ваши контакты и разговоры со всеми, с кем вы общались как минимум за последние месяцы, а то и годы. Уверен, ваш адвокат предупредил вас об этом.

Фостер кивнул в сторону Пиррса. Тому совсем не понравился явно притворный мягкий тон, с которым спецагент проговаривал слова и давал разъяснения. У адвоката появилось нехорошее предчувствие.

- Так вот, - продолжил Фостер и перевел взгляд на Джанет, - в качестве свидетелей по вашему делу Бюро имеет право привлечь всех, кого пожелает нужным. Включая и ваших родственников.

Настала тяжела пауза и Френсис сжала руки в кулаки. Этот движение не прошло мимо внимания Фостера.

"Концентрация. Наша мадам пытается не выдать свое волнение и взять себя в руки. У нее плохо выходит"

На лбу Джанет проступила испарина, хотя нельзя было сказать, что в допросной комнате особо тепло.

- Вот, например, ваша дочь, - спецагент мельком взглянул на досье Френсис, - Элизабет. Какое замечательное имя, мою двоюродную сестру также зовут. - Это была сознательная ложь. - Если мне не изменяет память, оно переводится как "Божья клятва", верно? Согласитесь, обладательница такого имени не откажется от дачи показаний...

- Дочь миссис Френсис имеет права не свидетельствовать против свой матери, - возразил Пиррс, потихоньку багровея от охватившей его догадки.

"Сукин ты сын, решил надавить? Ну посмотрим, на что ты способен"

- Верно, мистер Пиррс, - согласился Фостер, - но вам, как опытному адвокату, должно быть хорошо известно, что нельзя отказаться от показаний, доказывающих вину друзей или родных.

Отчасти спецагенту было забавно наблюдать гамму эмоций, отражавшуюся на лице адвоката, который - и это стало заметно невооруженным взглядом - осознал неудачу с уловкой. Фостер был далеко не новичок в подобных делах и мелкие хитрости, к которым часто прибегали адвокаты, чтобы огородить своих подзащитных, он знал в достаточной мере.