Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

Зверь передвигался скачками в такт шуму взрывов и срабатывавших аномалий, вида которых он перестал бояться еще в первые месяцы своей жизни. Хозяин его этому научил. Зверь хотел дать сигнал своим братьям, что тысячами засели в глубоких норах, но по завершении последнего Выброса они оказались слишком заняты поеданием своей добычи и набиванием животов долгожданной плотью, пусть даже если та окажется падалью. Сам же зверь давно отучился охотиться на мутантов, на которых посматривал с кокой-то брезгливостью и лакомился исключительно людьми, неугодными хозяину. Те, кого атаковать запрещалось, подсвечивались странным сиянием, видимым в ночное время, когда существо и брали на охоту. За нарушение правила хозяин был к нему строг и бил каким-то искрившими отростками, оставляя на его шкуре глубокие раны, перезатягивавшиеся уродливыми шрамами от ураганной регенерации. Существо фыркнуло, почувствовав, как взыграл адреналин, ударно выбрасываемый ему в кровь из его надпочечников. Оно ускорило свой бег, перейдя на трусцу, не слышимую уже в нескольких метрах - столь мягкой была его поступь, несмотря на массивное тело. Впереди показались три желтоватых пятна, не освещенных знакомым ему сиянием, а потому моментально попавших в персональный список на уничтожение. Но зверь был хитер и знал об опасности, исходившей от двуногих, если к ним отнестись с пренебрежением, уповав лишь на свою мощь и ловкость. Заметив, что впереди росли довольно высокие деревья с толстыми стволами и ветвями, зверь уже знал, как он подберется к своей добыче.

***

Когда началась атака неизвестного противника, Меткий с остальными из "головняка" своевременно обнаружили приблизительные позиции, немедленно отработав по ним из всего, что у них было. Команду Егорова все поняли и ни единого возражения не последовало; либо прорываться с боем и пытаться опрокинуть противника или хотя бы заставить его уйти. Альтернатива одна - стать кормом и удобрением для здешней аномальной экосистемы. Улучив момент и перекинувшись с другими бойцами командами, сталкер и двое других из дозора короткими перебежками пошли вперед, периодически открывая огонь по всему шевелившемуся впереди, за исключением направления, о котором доложил капитан Филиппов. По общему характеру боя и сообщениям, Меткий понимал, что им удалось переломить ситуацию в свою пользу и разведчики с потерями, но все же прорываются вперед, а, как теперь стало известно, фанатики, от которых у Меткого мурашки пошли по коже, лишились своего прикрытия и им без сомнения не оставалось выбора, кроме как отступать по заранее выбранному маршруту отхода. Впрочем их отход все еще прикрывал один или два снайпера - в этой катавасии хрен разберешь - а потому вынужденно приходилось больше ползти по грязи, нежели скакать подобно сайгаку от дерева до дерева. Как самый опытный из обнаружителей аномалий и прочей дряни Зоны, сталкер лез метрах в четырех впереди, зная, что за ним ползут его напарники. Тяжесть боя и общая обстановка свинцовой плитой давили на старателя, но он изо всех сил пытался не показать своей слабости и не дать своим камрадам подумать, что у того не хватит запала продолжить свой бой и выполнить задание.

"Давай же, сука, давай ползи, мать твою! Или ты решил здесь остаться на привал?"

Но другой, злобный голос, как из небытия воспрянул и с новой силой обрушился на него.

"Еще не понял, кретин ты, радиоактивный, что все это только начало? Зона дала тебе уже с полдюжины сигналов - остановись, кричит она тебе! Но вместо этого ты - что? Прёшь, как полоумный отнюдь не за те интересы, о которых думаешь. Ты здесь подохнешь, в этой грязи, в этом дерьме, в этой крови. Но ради чего, сталкер? Себе ответь, СЕБЕ!!!"