Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни

– Речь не о физической стороне. О духовной.

– Духовной? – переспросил я, продолжая хмуриться.

– Ваши оппоненты, – пояснил Джек. – Вы погибли, потому что они смошенничали.

– Постойте. Какие оппоненты?

– Ангел, стоящий на часах у лифта, мог бы послужить тем, что мы, копы, называем зацепкой. Или вам портреты предъявить?

– Эм… Черт, вы имеете в виду… Настоящих Падших ангелов?

– Не совсем. Но если вам так привычнее считать, сойдет. Вроде этого. А вот что существенно и что вам стоит знать – так это то, что они плохие парни.

– Значит, – пробормотал я, – все из-за того, что они нарушили какие-то вселенские законы?

– Вы стояли у них на пути. Они хотели, чтобы вы исчезли. Для того чтобы это случилось, они нарушили законы. В результате вы стали уже моей проблемой.

Я смерил его хмурым взглядом, потом посмотрел на себя. Как выяснилось, на мне были джинсы, черная футболка без рисунка и мой черный кожаный плащ – который, будучи изорванным в хлам, погрузился в воды озера за час или два до того, как меня застрелили. Я имею в виду, плащ безвозвратно погиб.

Тем не менее он красовался на мне, целый и невредимый. Как новенький.

Вот это почему-то хлопнуло меня по мозгам сильнее, чем все остальное, вместе взятое.

Я умер.

Я умер!

Чикаго, Белый Совет, мои враги, мои друзья, моя дочь… Все это исчезло. Безвозвратно. И я не имел ни малейшего представления о том, что будет со мной дальше. Комната пошла кругом. Ноги разом сделались ватными. Я плюхнулся на стул лицом к Джеку.

Все это время я ощущал на себе его взгляд.

– Сынок, – произнес он, помолчав немного, – мы все через это проходим. Знаю, с этим трудно смириться, но тебе придется взять себя в руки, иначе я ничем не сумею тебе помочь.

Я зажмурился, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и в первый раз обратил внимание на то, как замечательно я себя чувствую в физическом плане. Такого со мной не бывало с самого детства, когда энергия буквально захлестывала меня и я испытывал острую необходимость тратить ее направо и налево – желательно на что-нибудь приятное. Руки-ноги словно стали сильнее, быстрее, легче.

Я покосился на левую руку и увидел, что от шрамов, полученных в результате жуткого ожога несколько лет назад, не осталось и следа. Я сделался цел и невредим, словно со мной никогда и ничего не случалось.

Я попробовал мыслить логически, и до меня дошло, что на самом деле я не чувствую себя так уж хорошо, – просто мне недоставало длинного списка ранений и прочих травм. Старый-старый шрам чуть ниже правого локтя – я заработал его, чистя рыбину, которую поймали мы с дедом (дедом!), – тоже исчез.

Постоянное негромкое, но несмолкаемое нытье старых ран по всему телу исчезло без следа. Что, если подумать, вполне естественно, поскольку исчезло и само тело.

Боль прекратилась.

Я провел по лицу рукой.

– Простите, – пробормотал я. – Слишком много всего и сразу.

Он снова заулыбался:

– Ха. Просто подождите.

Его тон начинал меня раздражать. Что ж, раздражение являлось чем-то привычным, за что можно было держаться, и я, упершись в него широко расставленными воображаемыми ногами, сумел-таки остановить вращение стен.

– Итак, кто вы такой? – спросил я. – И чем можете мне помочь?

– Если вам хочется меня как-то называть, зовите меня «капитан». Или «Джек».

– Или «Воробей», – не удержался я.

Джек смерил меня полицейским взглядом, в котором не читалось ничего, кроме легкого, едва заметного неодобрения. Он выудил из стопки папку с бумагами и шлепнул на стол перед собой.

– Приятель, – заявил он, пробежавшись взглядом по ее содержимому, – вы тут застряли до тех пор, пока мы не разберемся с этим отклонением.

– Почему это?

– Потому что то, что ждет вас дальше, не для людей, которые ходят с оглядкой или жалуются, как с ними несправедливо обошлись, – невозмутимо объяснил Джек. – Вот мы и разберемся, как именно вас подставили. А потом вы переместитесь туда, куда положено дальше.

Я подумал о том, каково это – оказаться в западне в городе-призраке, и поежился.

– Ладно. Как нам в этом разобраться?

– Вы вернетесь, – ответил Джек. – И поймаете подонка, который вас убил.

– Вернусь? – переспросил я. – Назад, в…

– Угу, на землю, – подтвердил Джек. – В Чикаго. – Он захлопнул папку и кинул ее в стопку исходящих документов. – И выясните, кто вас убил.

Я заломил бровь:

– Да вы надо мной смеетесь!

Он молча смотрел на меня; лицо его веселостью не уступало горному кряжу.

Я закатил глаза:

– Вы хотите, чтобы я раскрыл мое собственное убийство?

Он пожал плечами:

– Хотите другую работу – устрою без проблем.

– Ух, – пробормотал я, снова поежившись. – Нет.

– Вот и хорошо, – кивнул он. – Вопросы есть?

– Э-э-э… – замялся я. – Что вы имели в виду, когда сказали, что отошлете меня обратно? В смысле… в мое тело или…

– Нет! – отрезал он. – Такого не получится. Нереально. Вы вернетесь таким, какой вы сейчас.

Я хмуро посмотрел на него, потом на себя.

– Призраком, значит, – сказал я.

Он развел руками так, словно не нашел чем возразить на изреченную мной истину.

– Не шатайтесь после рассвета. Осторожнее с порогами. Ну, сами знаете.

– Угу, – не без огорчения кивнул я. – Но без тела…