Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни

Я перешел на спринт. В облаках пыли, клубах тумана, который напустил мой ветродуй, и в рое обезумевших от ярости фэйри мне почти ничего не удавалось рассмотреть. Я выбрал направление и побежал. Десять шагов. Двадцать шагов. Враг продолжал бомбардировать мой щит, а я вливал в него свою волю, чувствуя, как мое тело тяжелеет.

Тридцать шагов – и тут я ступил в колдобину на тротуаре, споткнулся и упал.

Упасть в драке, вообще-то, паршивое дело. Как правило, вы уже не встаете. Наверное, поэтому фраза «он пал» на протяжении столетий служила синонимом смерти.

Я пал.

И тогда услышал самый прекрасный звук в жизни. Где-то поблизости сердито зашипела кошка.

Маленький народец испокон веков живет в смертельном страхе перед Felis domesticus[17]. Кошки внимательны, любопытны и достаточно быстры, чтобы поймать маленького фэйри. Черт, домашняя кошка может преследовать, убивать и поедать большее количество видов, чем любой другой хищник на земле. Они – несравненные охотники, и маленький народец об этом знает.

Эффект оказался мгновенным. Мои преследователи – и даже Крюк – отпрянули чисто рефлекторно, немедленно взмыв примерно на двадцать футов в воздух. Я наконец смог осмотреться и увидел большого полосатого бродягу-кота, который спрыгнул с мусорного бака на тротуар рядом со мной.

– Нет! – завопил Крюк из-под шлема. – Убить зверя! Убить их всех!

– Что? А я-то что вам сделал? – оскорбленно запротестовал Боб. – Я здесь сегодня вообще не должен был оказаться!

Эльфы оглянулись на Крюка и, похоже, слегка осмелели.

Рядом заорал второй кот. И третий. И четвертый. Коты начали появляться из аллей и из-под стоящих у тротуара машин. Они расхаживали по карнизам вдоль зданий в двадцати футах над землей. Их глаза блестели отраженным светом в глубокой темноте проходов между домами.

Я думаю, даже Крюк не особо рвался в бой. Маленький воин издал разочарованный вопль, развернулся и стрелой унесся вверх – выше, выше и выше, пока не исчез в ночной тьме. Остальные последовали за своим лидером ленточкой янтарных огоньков.

Еще секунду я лежал, тяжело дыша и чувствуя себя совершенно обессиленным. Потом сел и осмотрелся вокруг.

Кошки исчезли, растворились, словно их никогда и не было.

Я услышал, как позади меня кто-то выходит из аллеи, и, несмотря на измотанность, тело мое тут же напряглось. Потом молодой женский голос произнес со сносным британским акцентом:

– Маленький народец легко напугать, но скоро они вернутся. И тогда их будет гораздо больше.

Я обмяк, ощутив мгновенное облегчение. Плохиши не цитируют «Звездные Войны».

– Молли, – выдохнул я.

Высокая молодая женщина в потрепанной одежде из секонд-хенда присела на корточки рядом со мной и улыбнулась:

– Привет, босс. С возвращением домой.

Глава 13

– Кузнечик, – сказал я, чувствуя, как на моем лице расплывается улыбка. – Иллюзия. Здорово сделано.

Молли слегка кивнула, обозначив поклон:

– Это я умею.

– И очень вовремя, – сказал я. – Кстати, что за чертовщина? Как ты узнала, что я…

– Жив?

– Что я здесь, хотя и это тоже. Как ты узнала?

– Приоритеты, босс. Идти сможете?

– Я в порядке.

Я заставил себя подняться на ноги. Это оказалось не так тяжело, как полагалось бы, и я чувствовал, как мой запас сил восстанавливается, ко мне возвращается энергия. Усталость ощущалась – не поймите меня превратно, но мне полагалось бы рухнуть от головокружения, однако ничего подобного не произошло.

– Неважнецки выглядите, – констатировала Молли. – Это был смокинг?

– Недолго, – ответил я. Потом осмотрел машину. – Порулить не хочешь?

– Конечно, – сказала девушка. – Но… она застряла наглухо, Гарри. Разве что подъемник пригоните.

– Залезай внутрь, заведи мотор и мягко нажми на газ, – пробурчал я, слегка раздраженный ее тоном.

Казалось, Молли собирается возразить, но потом резко опустила взгляд. Секунду спустя я услышал сирены. Молли нахмурилась, мотнула головой и влезла в машину. Через мгновение зарокотал мотор.

Я спустился по ступенькам, над которыми зависли шины автомобиля, пристроил Боба и выбрал надежную точку для упора под задней рамой. Затем широко расставил ноги, уперся руками в днище машины и начал толкать.

Это было тяжело. Действительно, по-настоящему, до надрыва тяжело, но «кадиллак» заскрипел, шевельнулся и начал медленно подниматься. Я толкал и руками и ногами, вкладывая силы всего тела, и все во мне дрожало от напряжения. Из моих легких вырвался стон, но затем колеса встали на ровное пространство – опустились на тротуар, и оставшуюся часть пути автомобиль прокатился уже сам.

Я подхватил череп, внутри которого лежал обмякший Тук, поднялся, шатаясь, по ступенькам и рухнул на пассажирское сиденье. Затем поднял ладонь и послал через нее волну сконцентрированной воли, пробормотав: «Forzare», и полураздавленное лобовое стекло заскрежетало и вывалилось из рамы, открыв для Молли вид на дорогу.

– Поехали, – хрипло проговорил я.