Архивы Дрездена: Ведьмин час

Чтобы не усложнять ситуацию, я отвел взгляд и стал смотреть куда-то вниз, но особой пользы это не принесло, поскольку в моем поле зрения оказалась нога Лары, высвобожденная из складок кимоно, и я увидел, как безупречная белая кожа обтягивает не менее безупречную мускулатуру, а что касается стопы, так на нее я вообще наглядеться не мог.

Лара прильнула ко мне и глубоко вдохнула носом. От ее близости у меня, помимо прочего, голова пошла кругом.

Я сосредоточился, невзирая на… ну, не боль, но влечение, грозившее вот-вот перерасти в боль, выкинул из головы всю физиологическую дурь и сказал спокойным ровным голосом:

– Лара.

– Что? – выдохнула она.

– Это непреднамеренно? Или ты нарочно меня соблазняешь?

Я собирался задать эти вопросы в спокойной, непринужденной, разговорной манере, но оказалось, что голос у меня куда более низкий, тихий и сиплый, чем надо, поскольку в тот момент я мог думать лишь о том, как сильно мне хочется бросить Лару на какую-нибудь кровать, а затем приступить к срыванию одежды. Вернее сказать, за этим посылом не стояло ни мыслей, ни даже эмоций: лишь физиологическая потребность тела, отчаянно требующая удовлетворения.

Я задался вопросом, не чувствует ли Лара то же самое.

Взгляд ее серых глаз был устремлен на мое лицо. Судя по виду, Лара думала о чем-то другом. Некоторое время спустя она облизнула губы и ответила:

– Пожалуй, и то и другое. Этой своей особенностью я могу пользоваться по желанию. Но иногда она включается самопроизвольно.

Я сглотнул.

– В таком случае прекращай. – У меня, по крайней мере, не вырвалось «продолжай». – Я приехал по делу. Чтобы найти способ помочь Томасу. А не для того, чтобы кувыркаться с невероятно сексуальной хищницей.

– Как ты меня назвал? – Лара озадаченно уставилась на меня, и глаза ее сделались на несколько оттенков темнее.

– Ты прекрасно слышала.

Она слегка расслабилась, плавным движением вскочила на ноги и отступила от меня на несколько шагов. Мне пришлось силой удерживать руки в горизонтальном положении, чтобы не поймать ее за кимоно и притянуть к себе.

– Что ж, – сказала она, – твои слова недалеки от истины.

Я выдохнул и силком затолкнул Зимнюю мантию – вместе с ее дурацкими первобытными инстинктами – в самую глубь сознания. Трудно сказать, действительно ли я был рад, что Лара прервала физический контакт… Но так, пожалуй, будет проще.

– Избыток силы вреден для гибкости, чародей. – Лара отвернулась и покачала головой. – Белая Коллегия принадлежит мне. Но я не могу допустить, чтобы ее погубили столь безрассудные действия. Даже ради моего придурковатого брата. – Она помолчала. – Если ничто не изменится, я буду вынуждена отречься от него.

– Без твоей поддержки, – очень тихо сказал я, – у него не останется ни единого шанса.

Она закрыла глаза и вздохнула, а затем повернулась ко мне: взгляд напряженный, а глаза такие насыщенно-серые, что почти голубые.

– Нет, Гарри. Шанс у него имеется.

– А… – Я снова сглотнул. – Ну да.

Этот шанс – я.

Глава 15

«Мюнстер-мобиль» создан не для скорости. Гидроусилитель руля или тормозов? И думать забудьте. Хотя мощности у него хоть отбавляй. Потому-то и жрет два галлона на милю.

Я вырулил на подъездную дорожку. Райли и его цирковая труппа хамвистов-пулеметчиков сопроводили меня к воротам, где я свернул на неосвещенный проселок, который должен был привести меня обратно к шоссе. Настала пора ночного колдовства[49], так называемый ведьмин час[50], и летнее небо затянули тучи, беременные зноем и непролившимся дождем. Вампирский Грейсленд[51] остался у меня за спиной, и я не без труда опустил начавшие запотевать окна.

Мой брат по-прежнему находился в беде, и Лара не собиралась ему помогать.

Я лихорадочно думал, как бы вытащить его из посольства. Белый Совет и палец о палец не ударит, если только Лара не обратится к нему с официальной просьбой, а такое надлежит делать в открытую, и люди Этри непременно сочтут это автоматическим признанием вины Томаса. Мэб тоже не станет ему помогать. В Томасе она видит всего лишь запасного кандидата в Рыцари – на тот случай, если со мной что-то случится. Да и то не факт: возможно, она соврала мне. А поступки из добрых побуждений ей несвойственны. Если не сумею объяснить, чем для Зимы выгодно спасение моего брата, Мэб обратит на Томаса не больше внимания, чем на пол у себя под ногами.

В общем, оба источника дипломатической силы, к которым у меня имелся доступ, оказались бесполезны, и вдобавок я был уверен, что не смогу в одиночку вытащить брата из крепости свартальвов, переведенной в режим полной боевой готовности. Это самоубийственная затея – такая же, как выходка Томаса. А если явиться туда с друзьями, я не только сведу счеты с жизнью, но и погублю своих спутников.

Господи. Мне стало тошно. А еще я ощущал сильную усталость – из-за дурацких углопсов и не менее дурацких таблеток от аллергии.

Что же делать?