Архивы Страшного суда

Свет в ванной погас как раз в тот момент, когда она собралась наложить тон на веки. Кое-как пристегнув чемоданы к багажным колесикам, она выкатила их в полутемный коридор.

Возбужденная лаборантка в белых брючках придержала для нее дверь лифта:

— О миссис Ригель, как вы думаете, удастся их успокоить? О, я так боюсь толпы. Человек забывает, кто он, откуда, когда, зачем. Я по себе знаю. На стадион, на танцы, на каток, на рок-концерт я часто для того и хожу, чтобы забыть, кто я, откуда, когда, зачем.

Внизу Лейда кинулась было к служебному выходу, но охранник сказал, что не может открыть дверь без разрешения синьора Фанцони.

— Но мне необходимо уехать. У меня через два часа самолет на Стокгольм.

— Да вы посмотрите, что творится. Вы не доберетесь до машины. В этой давке вам и шагу не дадут ступить. Какой уж тут Стокгольм. Они ворвутся сюда, как бизоны. Всех затопчут.

Лейда оставила чемоданы, побежала искать Умберто. Но в творившейся неразберихе никто не мог сказать ей точно, где искать.

Она увидела его в последний момент, когда он вместе с отцом Аверьяном в окружении охраны шел по переходу в сторону храма. Она окликнула его, побежала рядом. Он скользнул по ней остекленевшим, невидящим взглядом, прошел дальше.

Потом было несколько минут тишины, пауза.

Она медленно побрела обратно к брошенным чемоданам, и в это время со стороны храма донеслись звуки стрельбы.

Толпа рванулась вперед, полезла через обесточенную ограду. Камни и бутылки зазвенели, загрохотали по пуленепробиваемым стеклам.

Охранник угрожающе поднял автомат, попятился.

Из храма отступали уцелевшие, вырвавшиеся из свалки. Кого-то несли на руках. Стальной противопожарный щит со стуком упал поперек прохода, отделил их от преследователей.

Кучка сотрудников собралась в вестибюле, в испуге оглядывая сотни прижатых к стеклу, искаженных ненавистью лиц.

— Все-или-никто!.. Все-или-никто!.. Все-или-ни-кто!.. — начали скандировать осаждающие.

Над ревом голосов вырастал шум мотора.

Со стороны строительной площадки медленно пробирался бульдозер.

— Всем подняться на третий этаж! — закричал Макс — Быстро!

Сотрудники и охрана ринулись к лестнице.

Толпа таборян распалась на две части, и по расчищенному проходу оранжевая туша бульдозера понеслась на двери главного входа. Одетый в пончо водитель привстал за рычагами, ликующе размахивал бейсбольной кепкой.

Поднятый нож ударил разом в обе створки, разбил их, и бульдозер в облаке стеклянной пыли ворвался в вестибюль. Остатками рамы водителя срезало вместе с кабиной, бросило под ноги набегающей толпе.

Осатаневшие таборяне заливали нижний зал.

Затрещали доски барьера, рухнули полки с журналами и брошюрами, треснула под ударом палки телевизионная камера.

В последний момент второй пожарный щит скользнул в паз, закрыл атакующим вход на лестницу.

Они бросились крушить все, что оставалось внизу.

5

Перевязочную устроили на шестом этаже, в бухгалтерском отделе. Медикаментов не было никаких, но по крайней мере там хватало света из окон.

Умберто лежал на столе главного бухгалтера, стонал. Длинные волосы при каждом рывке головы оставляли новые кровавые полосы на лакированной крышке. Лейда дюйм за дюймом ощупывала его череп, пытаясь найти рану. Похоже, что, кроме глубоких порезов и ссадин, там ничего не было.

Она взрезала канцелярскими ножницами рясу, рванула. И сразу увидела ее. Не шире спичечного коробка, с левой стороны груди. Черный холмик вздувшейся кожи, ручеек крови толчками выбегает наружу, стекает по ребрам вниз. Что задето — сердце или селезенка?

Она припала к телу, почти касаясь раны губами, начала бормотать.

Снизу, не ослабевая, неслось бессмысленное и упоенное:

— Все-или-никто!.. Все-или-никто!.. Все-или-ни-кто!..

Она старалась не слышать этого настырно-барабанного ритма, уловить свой, полузабытый — колыбельная, причитание, частушка, молитва. И видимо, удалось: минуты через три корочка стала вырастать на верхушке бугра. Но что там внутри? Льется и льется? Она бормотала и причитала, не останавливаясь, стараясь сосредоточиться только на напеве, не думать о том, что творилось кругом.

— Эй, Макс! — крикнул Цимкер. — Скорее сюда!

Высунувшись по пояс в окно, они успели заметить, как гигантская складная рука подъехавшего крана протянулась к третьему этажу, и несколько человек с автоматами перепрыгнули из проволочной кабины на подоконник.

Цимкер дал очередь, но было поздно.

— Я попробую перехватить их внизу! — крикнул Макс. — А вы смотрите, чтобы никто больше не пролез.

Он выбежал в сопровождении трех охранников.

Умберто что-то выдавил из себя со стоном.

Лейда умолкла, вгляделась в его лицо.

— Он опять… опять… — бормотал Умберто.

— Нет, не вставайте, вам нельзя! Что вы чувствуете? Дышать больно? Вы можете сказать, где боль?

— Переиграл опять… Меня переиграл… Как раньше, как всегда…

— Надо немного потерпеть. Скоро прилетит вертолет, мы отправим вас в первую очередь. И сразу в больницу — на операцию.