Архон

Гермия перевела пылающий взгляд на него, но не успела ничего сказать: Сетис принял решение. Надо говорить уверенным тоном. Если его заподозрят во лжи, он всё потеряет. Но нельзя упоминать Шакала. Шакал — враг столь же смертельный, как и Аргелин. А он, Сетис, оказался меж двух огней.

— В день избрания, — ответил юноша. — Он всё время, не переставая, думает о Колодце Песен. Понятия не имею, откуда он узнал о нем, но ему страшно хочется пойти туда. Говорит, что вода из Колодца кристально чиста и наполняет человека радостью. Вы сами слышали, как он пообещал, что принесет людям эту воду.

— Я слышал, что он говорил. — Аргелин осторожно опустил лимон на пергамент. — Это единственная причина?

— Насколько мне известно, да.

— И больше ничего? А как насчет открытий в горах? Он получал тайные послания от торговцев жемчугом?

Сетис обливался потом.

— Послушайте, я не знаю…

Перед ним встала Гермия.

— Вчера Носительница приходила в Город Мертвых. Спрашивала тебя. Унесла с собой какой-то предмет. Что это было?

На него наседали с двух сторон. Сетис изо всех сил пытался мыслить ясно.

— Не знаю. Меня там не было.

— Небольшой предмет, завернутый в ткань. Тяжелый. Она отнесла его во дворец Архона, а там ты был.

Он опустил глаза. От изнеможения подкашивались ноги, побои нещадно болели.

— Это была… сфера.

Аргелин и Гермия переглянулись. Генерал подошел ближе; его голос изменился.

— Что за сфера?

— Серебряная. Очень древняя.

— Где она ее взяла?

— Не знаю. — Сетису на плечи как будто навалилась неимоверная тяжесть. Отчаянно хотелось воды, свежего воздуха.

— Сфера была покрыта письменами?

— Да. — Еле слышный шепот.

Аргелин кивнул.

— Наверняка тебе дали ее расшифровать. Мальчишка неграмотен, девчонка ненамного лучше. Ты прочитал?

Юноша от безысходности кивнул. Перед глазами на миг появился образ Мирани со Сферой в руках. Внезапно он увидел то, чего не позволял себе заметить тогда, — она за ним наблюдала. Испытывала. И он выдал себя — в его глазах вспыхнул жадный интерес. Она это почувствовала. И не хотела отдавать Сферу.

Недоверие Мирани оскорбило его. Он дерзко вскинул взгляд.

— Это указания, как найти воду в пустыне, и карта пути к Колодцу Песен. — Он встал, взял со стола кувшин и налил себе воды. Руки дрожали, несколько капель пролилось на бумаги. Он выпил — Аргелин и Гермия не спускали с него глаз. Закончив, он с нарочитой медлительностью опустил чашу. — Значит, этого вы от меня и хотите? Чтобы я отдал ее вам и чтобы они все вместе с Алексосом погибли от жажды в пустыне? Или изменить указания и завести их в погибельную глушь? Это и есть моя плата за должность квестора?

Аргелин улыбнулся. Подошел, сел на кушетку и тихо произнес:

— Нет. Я хочу, чтобы они шли по пути, указанному на карте. Если там кроются опасности, пусть первым на них наткнется Архон. А ты будешь шпионить для меня. Передашь копию карты офицеру, который отведет тебя в Город. Пока ты перерисовываешь, он будет стоять у тебя за спиной. Мне тоже хочется знать дорогу к Колодцу Песен.

Весьма довольный собой, он обернулся к Гермии. Но лицо Гласительницы было холодно. Она сказала:

— Слишком много вопросов осталось без ответа. Принц Джамиль рассердится. Оракул запретил ему приближаться к пустыне, а другие все-таки туда идут.

— Ничего подобного. Никому по-прежнему нельзя отправляться в путь, пока Архон не завершит свое паломничество.

— И этот мальчишка. Если он в самом деле Архон…

— Это не имеет значения, — тихо произнес Аргелин и взял ее за руку.

— А для меня — имеет! — Она вырвалась, отошла.

Сетис почувствовал, что о нем почти забыли. Между генералом и Гласительницей с новой силой вспыхнула былая вражда. Аргелин встал, его лицо потемнело. Он обернулся к Сетису.

— Слушай внимательно. Как только вы найдете Колодец Песен, ты должен сделать так, чтобы Архон не вернулся.

От ужаса у Сетиса перехватило дыхание.

— Я вам не убийца.

— Ты сам удивишься, когда поймешь, как это легко. Падение с высокой скалы. Да. Несчастный случай. Не пытайся меня предать или вести двойную игру. Здесь остаются твои отец и сестра, и уверяю тебя, я без малейших колебаний обрушу на них свой гнев. На рынок поступят еще два раба, и кто знает, в чьи руки они попадут? А когда вернешься — один, — тебя будет ожидать должность квестора. Усердно работай на меня, и твоя карьера обеспечена. А теперь иди.

Сетис посмотрел на Гермию. Ее лицо было непроницаемо, но глаза пылали гневом. Она бросила на него пристальный взгляд. Юноша отвернулся и пошел к двери.

В коридоре, как только за ним захлопнулась тяжелая дверь, он закрыл глаза и содрогнулся всем телом. По спине ручьями струился пот. Колени подкашивались. Он поглядел на изображение Царицы Дождя, потом отвел глаза и горестно вздохнул. Душу выжгло отчаяние.

— Видишь, папа, — прошептал он в темноту. — Кажется, ты все-таки получишь то, чего желал.

Четвертый дар Прядь волос