Архон

Фаланга сомкнулась вокруг нее и повела по лестнице на самую высокую террасу, выходившую в Порт. Видимо, Аргелин устроил здесь нечто вроде штаба. Он сидел под навесом в бронзовом кресле, принадлежавшем Термин, перед ним стоял стол, заваленный планами. Вокруг генерала царило оживление, сновали туда-сюда гонцы, входили с докладами офицеры.

Дожидаясь аудиенции, девушка окинула взглядом Порт.

В воде отражались грозные корабли Джамиля, они ждали, оставаясь вне досягаемости для выстрелов из Порта. Ожидание не затянется надолго. В Порту скоро иссякнут вода и пища. Тогда люди Императора пойдут в атаку, и изможденный Порт падет.

— Госпожа, — окликнул ее сотник.

Мирани выпрямилась. Она с болью ощущала, что выглядит не лучшим образом. Надо было надеть белое платье — в нем она казалась солиднее. И волосы не мешало бы уложить. Она нервно откинула с лица непокорную прядь.

Аргелин встал, поглядел на нее, потом взмахом руки велел стражникам выйти. Они отошли на почтительное расстояние, генерал обернулся к сотнику.

— Никого не пускать. Пока я не скажу.

— Генерал…

— Что бы ни стряслось, разбирайтесь сами!

Он грубо повернул ее к себе, она вырвалась. Тогда он отошел к балкону и встал, глядя на море. Она не знала что делать, поэтому последовала за ним.

— Надо было сжечь это Святилище, — пробормотал он.

Она в ужасе отпрянула. Он обернулся.

— Если бы не было Оракула и Девятерых, народ слушался бы только меня.

— Бога сжечь нельзя.

— Что пользы от Бога, если его никто не слышит? Пожалуй, я так и сделаю, госпожа Мирани.

— Даже вам не удастся!.. Народ восстанет…

— О, я обвиню во всём принца Джамиля. Это даже пойдет мне на пользу. Люди голыми руками разорвут его солдат в клочья. Потом, когда нападение будет отражено, назначу новых Девятерых. — Он облизал губы. На лбу и бороде блестели мелкие капельки пота.

— Что меня остановит, Мирани?

— Архон…

Он хрипло рассмеялся.

— Архона уже почти наверняка нет в живых, и искать нового никто не будет. Архоном стану я. И Архоном, и генералом, и в придачу царем.

— А Гермия?

Его лицо потемнело.

— Она сама выбрала свою участь. Я всегда считал ее сильной. Знал, что в ней есть нечто такое, чем мне никогда не завладеть. Но ее упрямство и вероломство удивили меня. Мы так хорошо действовали вместе.

Солнце жгло руки Мирани. Она плотнее запахнулась в плащ, оцепенев от страха. Он посмотрел на нее.

— Что же до нас с тобой, особой любви между нами никогда не было. Верно, госпожа? Ты всегда только и ставила мне подножки. Теперь дело пойдет по-другому. Мне нужна новая Гласительница, которой я смогу доверять.

— Да? — еле слышно шепнула она.

Он самодовольно улыбнулся.

— Ты сама это понимаешь. И я уже избрал ее.

Она сглотнула подступивший к горлу комок и в замешательстве проговорила:

— Нельзя же… — Но он жестом остановил ее и указал куда-то ей за спину. Мирани обернулась.

Поодаль на террасе сидела и кормила ручных голубей светловолосая девушка в новеньком розовом платье. Она подняла голову и радостно помахала.

— О, Мирани! Я так и знала, что ты поймешь!

Мирани затошнило.

— Видишь? — спокойно сказал Аргелин, наливая вина из позолоченного кувшина и разбавляя его водой.

Она, онемев, кивнула. Он протянул ей чашу, девушка взяла ее и отпила, почти не сознавая. Ее мучила жажда.

— Мне нужен человек, который станет делать именно то, что я скажу и когда я скажу. Думаю, она подойдет для этих целей лучше всего. Хорошенькая маленькая Крисса. Убедить ее было легко. Она не самая умная из девушек, не такая, как ты или ядовитая госпожа Ретия, но с хитринкой. Знает, что для нее хорошо, а что плохо. Если она станет Гласительницей, у меня с ней не будет хлопот.

Мирани отставила чашу.

— Вы так считаете?

Аргелин бросил взгляд через плечо.

— Да.

— Ошибаетесь. — Она холодно улыбнулась ему. — Я знаю Криссу получше, чем вы. Она всегда служит тому, на чьей стороне победа. Если вы проиграете войну, она не моргнув глазом уйдет от вас к принцу Джамилю. Скажет ему, что Оракул требует вашей смерти. Уж поверьте.

Генерал отпил глоток.

— Он не победит.

— За ним стоит Империя. Вы потопите эти корабли — на их место придут другие. Вам их не одолеть. Остановить эту войну может только Бог, а Крисса его не слышит.

— А мне и не надо, чтобы она слышала.

Мирани кивнула и решила идти напрямик.

— Вы же не хотите всерьез сделать ее Гласительницей, правда? Вы ей даже не доверяете.

Он в раздражении звякнул кубком о поднос. Один из солдат испуганно покосился на него. Аргелин сверкнул глазами:

— Верно. Не хочу. Эта дрянь думает только о себе. Но мне больше не на кого положиться! Разве что, как я и говорил, все Девятеро, к несчастью, погибнут при пожаре…

«Он хочет назначить тебя, Мирани. И угрожает».

Голос в голове прозвучал так неожиданно, что она чуть не ахнула; на душе сразу стало легче.

«Где ты пропадал?»

«Был занят. Яйца, бриллианты, звезды..»

Она обернулась, посмотрела на синее море.