Архонт

Я сосредоточился, вызывая видео из нейрозакладки Прометея. Там имелся момент, когда окружавшая его толпа Инков была опознана. Целый сонм глифов и поясняющих надписей, принадлежащих боевым группам и отдельным Инкам. Скользнул взглядом, отыскивая два скрещенных золотых перышка, сигнификатор Талии Винтер. Да, она была там, среди выживших, в момент поглощения душ. Я вырезал небольшой фрагмент и по вокс-каналу отправил Каннибалу. Поймав его вспыхнувший взгляд, опустил веки и коснулся своей груди. Пусть знает, что она тоже теперь здесь, во мне.

– Как можно их освободить, ты… – жадно спросил Каннибал.

– Мы поговорим об этом позже, когда придем к соглашению, – медленно произнес я, поднимаясь с песка. – Напоминаю, вас никто не освобождал от присяги Первому Легиону. Есть такое понятие – воинский долг. Я не буду требовать покорности и упрекать вас в трусости. Что случилось, то случилось, и этого не изменить. Вы готовы повторить Клятву и служить, как это сделали Инки Города?

Повинуясь внезапному импульсу, Одержимые тоже встали.

– Ты требуешь невозможного, – процедила Ведьма.

– Это смешно, Первого Легиона больше не существует! – прогудел Моргот.

– Уже сотню лет, – добавил Каннибал. – Мир изменился, если ты не заметил.

– Мир изменился, но Инки остались прежними. Умбра, Стеллар – не имеет значения! – отрубил я. – Я хочу, чтобы все мы забыли старые распри. И опять встали одной стеной. В каждом теле и любом обличье, как в старые времена. Что вы скажете?

– Мы будем думать. Посмотрим, что расскажет Арахна, – ответила Ведьма. – Посмотрим, как выйдет с Левшой. Буду честна, нам очень хочется тебе верить, Грэй. Всем нужна надежда, даже проклятым Одержимым. Но мы больше не верим Городу.

От мощи ее внезапной вспышки ненависти, пронзившей пси-поле, я невольно вздрогнул. Моргот с металлическим скрежетом изобразил нечто, напоминающее кивок. Каннибал остался неподвижен – он погрузился в собственные тяжелые раздумья.

– Я контролирую Город. Вы можете верить мне.

– Кого ты оставил над ним? – спросила Заклинательница. – Кто сейчас командует Легионом?

– Кастор.

– Кастор? – вздрогнул Каннибал, выйдя из транса. – Я слышал, он мертв.

Я усмехнулся – согласно Архиву Стеллару, именно полководческий гений Кастора сыграл одну из решающих ролей в войнах Одержимых. Он командовал Легионом во время активного противостояния и нанес им нескольких чувствительных поражений. Я не знал, был ли Кастор причастен к ядерным бомбардировкам клановых поселений или приказы отдавал Совет Архонтов. Впрочем, это не имело определяющего значения – вряд ли в той войне хоть у кого-то остались чистые руки.

– Нет. Я вернул его в строй, как и Ворона.

– Мертвые возвращаются в мир живых… Кастор – это не дуболом Фурий, – задумчиво произнесла Ведьма. – Мы знаем Кастора, да. Но он такой же, как все. Он ненавидит нас не меньше, чем мы его. Ох, ты озадачил нас, Грэй! Ладно. Это была честная сделка. Мы получили Умбру, ты своих людей. Что думаешь делать дальше?

– Я в любом случае пока останусь здесь, – спокойно ответил я. – Я прибыл, чтобы заключить перемирие. Дождусь вашего решения. И очень хочу переговорить с Левшой.

Они молчали. Затем Ведьма еще раз взглянула в сторону моря – так, как будто ожидала оттуда чего-то – и произнесла:

– Хорошо. Тогда останься сегодня здесь до утра. Скажи Ворону, чтобы не мельтешил.

Это была не просьба. Они знали что-то, чего не знал я. И не собирались этим делиться. Ну что ж, я не стал настаивать. Всему свое время и место. При первом разговоре с Одержимыми я сказал, что в подтверждение своих слов могу предложить только свою жизнь. Опасная игра, но ее нельзя было останавливать. Слово Прометея могло начинать и заканчивать войны, а чего будет стоить мое, если я заберу его так же легко, как дал?

Нам с Алисой отвели укромное местечко для ночлега на разрушенной вершине одного из зданий, почти в центре лагеря Одержимых. Сами они разбрелись, оставив нас вдвоем. Очень мрачный Ворон сообщил по вокс-каналу, что из Города пришло срочное закодированное послание. Нам приказывали немедленно, вот прямо сейчас возвращаться. Какого черта? Почему я должен все бросать и вылетать в Город, хотя обещал Одержимым ровно обратное? Мне почти удалось невозможное – проложить хрупкий мостик доверия.

Наши «Драконы» с пленниками должны были достичь безопасной территории через десять-одиннадцать часов, не раньше. Как раз к утру. Одержимые явно опасались ловушки, подставы, но пока я в Нео-Арке, ни Город, ни Звезда не начнут военные действия. Кастор не тот Инкарнатор, который поступится своим словом – в нем я был полностью уверен. А вот Звезда…

Я задумался, вернувшись к мыслям, посетившим меня во время разговора с Одержимыми.