Аркхимир (СИ)

   Нам был отведен весь второй этаж. Старый слуга дяди занялся нашими лошадьми, а Альгеда - незнакомая мне служанка - сразу же отправилась греть воду для купания. Со словами: - "Располагайтесь и чувствуйте себя как дома! Во втором часу вечера жду вас к ужину", - дядя собрался уйти. Я хотел немного с ним поговорить и расспросить: меня сильно обеспокоила хмурость дяди и то, что он встретил нас в полном боевом облачении. Но Фабер отмахнулся от меня, сказав, что теперь, когда мы приехали, все будет хорошо, а разговоры следует вести за ужином. После чего поспешил вниз готовить еду. Решив, что ему виднее, я постарался выкинуть из головы все тревоги: дядя был жив и здоров, а это самое главное.

   Помимо четырех гостевых на втором этаже располагалась снабженная большой печью и несколькими огромными бочками воды ванная комната. Так что мы все, уставшие и грязные после длинной дороги, могли по очереди помыться и привести себя в порядок. Малиша заявила, что негоже порядочной девушке принимать ванну после трех мужчин и, конечно же, влезла первой.

   Невинно предложив потереть ей спинку и добавив, что мои услуги обойдутся для нее совершенно бесплатно, я собирался присоединиться к ней. Но воительница, скорчив ужасную гримасу - ума не приложу как с таким прекрасным лицом у нее это получалось! - зловещим шепотом сообщила, что у девушек есть свои секреты, узнав о которых еще никому не удавалось выжить. После чего бесцеремонно выставила меня за дверь.

   Про ванну можно было забыть как минимум на час: Малиша знала толк в неторопливых водных процедурах и умела наслаждаться ими на полную катушку. Я отправился пообщаться с друзьями, но и тут меня ждало разочарование: Руфус уже спал, сотрясая богатырским храпом само основание бедного домика, а Мелиор был погружен в книгу настолько, что даже не услышал как я к нему обратился!

   До ужина еще оставалось несколько часов, так что я решил принять ванну последним, а сейчас последовать примеру нашего здоровяка и немного вздремнуть в гордом одиночестве. Слава богам, сон оказался более благосклонен, чем мои друзья и быстро забрал меня из этого несправедливого мира.

   Разбудил меня нежный поцелуй Малиши, ловко выскользнувшей из моих объятий, когда я попытался притянуть ее к себе.

   - Тебе еще нужно помыться, грязнуля, - ласково сказала она и скрылась за дверью.

   Купание не заняло много времени: уже остывшая вода быстро смыла цепляющиеся за веки липкие пальцы сна. Я наскоро вытерся и оделся, а затем поспешил вниз. Несмотря на просторность, столовая была теплой и очень уютной. В большом камине весело потрескивал огонек, над которым висел внушительных размеров чан.

   Все уже сидели за столом и уминали, судя по запаху, бобовую похлебку с мясом - одно из коронных блюд дяди Фабера. Нетронутая полная миска - над ней витало ароматное облачко пара - стояла с краю и терпеливо дожидалась меня. Желудок скрутило неожиданным спазмом, и я осознал, что зверски проголодался.

   Накинувшись на похлебку, я забыл обо всем на свете и пришел в себя только когда обнаружил, что миска уже опустела, после чего жадно потребовал добавки. Дядя - со счастливой и гордой улыбкой кормильца огромного семейства он наблюдал как мы за обе щеки уписываем его кулинарный шедевр - с готовностью подлил мне новую порцию.

   Когда чувство сытости вернуло мне способность обращать внимание на окружающую обстановку, я снова заметил в глубине глаз своего опекуна тщательно утаиваемое беспокойство и уже хотел возобновить наш дневной разговор, но тут в окно легонько постучали особым, явно условным стуком. Дядя тут же поспешил к входной двери, которая находилась в другой комнате.

   Раздался скрежет поднимаемого засова, а за ним скрип отворяемой двери, после чего зазвучали приглушенные голоса. Слуха достигли лишь слова дяди, благодарившего за что-то некоего Лютера, после чего дверь захлопнулась и вновь проскрежетал теперь уже опущенный засов. Дядя вернулся к нам уже широко улыбаясь - с его плеч будто упал тяжелый груз. За ним в комнату вошла невысокая белокурая длинноволосая девушка, завернутая в дорожный плащ с откинутым назад капюшоном. Скромно потупившись, она смотрела в пол.

   - Знакомьтесь - моя дочь Беневалентия! - продолжая улыбаться, проговорил дядя.

   На самом деле он не был отцом этой девушки. Как и меня, Фабер взял ее к себе еще ребенком после гибели настоящих родителей девочки во время эпидемии чумы. Дядя воспитал и вырастил Беневалентию как родную, и любил ее настолько сильно, что всегда искренне называл своей дочерью. А она, в свою очередь, непритворно считала Фабера отцом.

   - Бени?! - удивленно вырвалось у меня.

   Девушка быстро подняла голову, отчего непослушная завитушка золотых волос упала на ее открытый лоб. В больших темных глазах вспыхнула радость. Аккуратный алый ротик слегка приоткрылся от удивления, но уже через секунду расплылся в счастливой улыбке, от которой на щечках образовались очаровательные ямочки. Создавалось ощущение, что от этого красивого и такого родного мне лица исходит мерное сияние.