Аркхимир (СИ)

   - Никк! Дядя Фабер не сказал мне, что ты вернулся! - звонкий и мелодичный голос ласкал слух песней жаворонка.

   - Да и я не знал о твоем приезде! - воскликнул я, сам не заметив, как оказался рядом с ней и, переполненный охватившей меня радостью, нежно обнял свою - как привык называть ее с детства - сестру. Девушка вся затрепетала, однако в следующее мгновение тоже обхватила меня тоненькими, но довольно сильными руками.

   Бени без преувеличения являлась самым близким моим другом. Когда я попал к Фаберу она уже жила вместе с дядей. Потеря родителей - ведь мы оба оказались сиротами - сразу сблизила нас. Я защищал ее от соседских мальчишек, а она всегда вступалась за меня перед дядей и другими взрослыми, частенько бранившимися из-за моих нескончаемых проказ и выходок. Бесенок и ангелок - так нас все называли и нам это очень нравилось!

   А когда я, едва став совершеннолетним, победил на Бэллаторе и получил статус акзилира, то решил по примеру дяди - до того как осесть он был одним из самых известных искателей приключений во всей Империи - отправиться путешествовать. Бени тогда не исполнилось и пятнадцати, и она не могла присоединиться ко мне - это являлось единственным, что омрачало мой восторг по поводу предстоящих приключений. Однако оставаться в Ориго я больше не мог: какая-то необузданная сила бурным потоком горной реки толкала меня навстречу неведомому!

   И я, и сестра тяжело переживали скорое расставание. Всю ночь перед моим отъездом мы провели вместе и решили, что в годы разлуки Бени будет усиленно заниматься целительством - в маленьком сердечке этой невероятно сильной духом девочки всегда огромное место занимало желание оберегать других и помогать нуждающимся - и, достигнув совершеннолетия, примкнет ко мне. В течение трех лет у нас не имелось возможности даже переписываться - правила Монастырей запрещали любой контакт с внешним миром. И вот теперь мы, наконец, снова были вместе!

   - В письме ты писал, - отпустив сестру и глядя на дядю, продолжил я, - что Бени все еще находится в Монастыре Святого Пиуса.

   - Да, так оно и было, - по лицу Фабера снова пробежала тень. - Но сложившиеся обстоятельства не позволили мне оставлять ее там - Монастырь плохо защищен и в нем было небезопасно. Поэтому я отправил туда своего старого и надежного друга. Лютер тайком вывез мою доченьку и в целости вернул ее в Ориго. Теперь, когда мы все вместе - мое старое сердце спокойно!

   - Да что же тут такое происходит?! - воскликнул я. - Тайны, недомолвки, боевое снаряжение, в котором ты нас встречаешь, тревога, мелькающая в твоих глазах - на тебя это так не похоже дядя! - Мое сердце, не знающее страха в боях, вновь начало заполнять смутное чувство беспокойства.

   - Да, Никк, ты прав. Давайте сядем, дети мои, и я расскажу все по порядку, - легонько подталкивая нас с Бени к столу, проговорил он.

   Я сел на свое место рядом с Малишей, мимоходом бросив на нее взгляд. Однако девушка поспешно отвернулась и начала с преувеличенным вниманием разглядывать огонь в камине. Переполненный различными чувствами, я не придал этому особого значения, а потом рассказ дяди Фабера полностью завладел моим вниманием.

   - Месяцев шесть назад, - неторопливо начал дядя, - замок Оригон поменял своего владельца. Им стал некий Морум - харизматичный и сильный лидер клана Таурус, который именовал себя Герцогом и требовал того же от других. Поначалу я не обратил на это никакого внимания: рано или поздно клан Рабуса должен был потерять свои позиции, все-таки хватка старого Властителя стала совсем не той, что прежде... - Фабер тяжело вздохнул и продолжил: - Поначалу все было хорошо, если не считать что "Герцог" довольно существенно повысил налоги, чем, конечно же, вызвал всеобщее недовольство и многие не стеснялись его открыто высказывать. Одним из их числа был эрус Обер - наш барон. Он заявил, что не намерен брать с людей больше денег и даже собирался написать официальную жалобу Вершителю, впрочем, сделать этого не успел. Вскоре Обер умер при очень странных обстоятельствах, а место борона - якобы по всеобщему выбору - занял его молодой помощник, который в отличие от своего предшественника стал ярым сторонником Герцога.