Арктания. Пропавшее сокровище

Джейк медленно достал из карманов большой складной нож и браунинг и подал их Рудневу.

– Это все?

Кортец усмехнулся и процедил сквозь зубы:

– У него есть еще водородная бомба, но он забыл ее дома.

– Я думаю, что господин Бельский и от водородной бомбы скоро избавится, – с иронической улыбкой сказал

Руднев. – Я прошу вас, господа, пройти за мной в районное управление милиции.

– А потом? – с тревогой спросил Кортец.

– А потом вам, господин Кортец, надо будет немедленно вернуться в Москву самостоятельно, а с господином

Бельским мы поедем туда вместе…

Они направились к выходу из монастыря. К Кортецу уже вернулось ровное настроение. «Что ж, – рассуждал он,

– с охоты за сокровищами Ивана Грозного я возвращаюсь с пустым ягдташем. Но скоро я, несомненно, вновь буду в

Париже… Это лишь очередная неудача, вроде истории с

Коптским евангелием…

Они приблизились к надвратной церквушке. Сказочная

«Царевна Лебедь» удивленно смотрела на них узкими бойницами-окнами. Кортец взял в руки фотоаппарат и спросил, обращаясь к Рудневу:

– Разрешите сфотографировать этот шедевр русского зодчества?

Руднев пожал плечами:

– Пожалуйста!

– Мне надо хоть как-то возместить убытки, – пояснил

Кортец и щелкнул затвором. – Я в Париже организую фотовыставку оригинальных росписей Дионисия и неизвестного миру монаха Александра, которые я увидел здесь, а также образцов русского древнего зодчества…

– Вот и занимались бы этим, господа, – искренне посоветовал Руднев.

– Не знаю, как другие иностранные гости, господин майор, – ответил Кортец, – но я прежде всего деловой человек, я занимаюсь тем, что сулит мне наибольшую прибыль.

Он взглянул на Джейка. У того был вид человека, хлебнувшего уксусу, настоянного на хрене.

– Не унывайте, Джейк! Вспомните о вашем контракте с трестом.

– Убирайтесь к черту! – злобно крикнул Джейк.

ЛАБИРИНТ

Позади церкви Иоанна Предтечи было «царство дремучих трав» – там буйно разрослись полынь, репейник, одичалая конопля. В этих зарослях мог скрыться стоящий во весь рост человек. И там, позади церкви, в пахучих травах, в ясной тени печальных деревьев, среди вековечной тишины стояла заброшенная усыпальница князей Бельских, та самая, куда позавчера ночью на глазах у Волошина скрылся старый монастырский сторож. Над глубоким склепом ее возвышалась небольшая часовня. Может быть, когда-нибудь эта часовня выглядела вполне сносно, но годы сделали свое дело: зеленая крыша ее побурела и провалилась, штукатурка стен и маленьких колонн облупилась, а железные решетки замысловатого рисунка на окнах и двери заржавели…

Русские старинные зодчие не уделяли столько внимания гробницам и мавзолеям, сколько уделяли надгробным сооружениям зодчие и ваятели Ренессанса, строители пирамид, мавзолея Тадж-Махал и подобных сооружений.

Усыпальница князей Бельских служила тому ярким доказательством. Она была очень скромна и очень печальна.

Как впавшая в нищету старенькая барыня, стояла она на задворках древнего монастыря, дивясь невиданному скоплению людей вокруг… А люди эти уже два часа бесцеремонно заглядывали в ее окна, окликали кого-то скрывшегося в гробнице и много говорили. Здесь были

Волошин, Тася и профессор Стрелецкий, директор монастыря-музея Анышев и несколько милиционеров. Трое первых были очень взволнованы необычайными событиями и оживленно обсуждали все, что случилось в монастыре в тот день…

Запершийся в гробнице старый сторож не откликался, и, устав звать его, милиционеры расспрашивали Анышева об усыпальнице князей Бельских.

Директор монастыря-музея до своего появления в Сиверске служил где-то управдомом, на занимаемую им должность он попал случайно и не скрывал своего удивления по поводу забот советской власти о старинных церквах и «никому не нужных» крепостных сооружениях.

Чувство тревоги за бесполезность своего дела никогда не покидало его…

– Гробница эта заприходована по нашим книгам и документам как сооружение, не имеющее исторической ценности, – пояснял он окружавшим его московским гостям и милиционерам. – По этой причине ни в какие сметы по ремонту она не попадает. Однако по тем же документам значится, что в 1915 и 1916 годах приезжал сюда из Петербурга какой-то князь Бельский и занимался ремонтом и реконструкцией указанной гробницы. При этом земли в озеро было вывезено несметное количество…

Рассказ Анышева был прерван появлением Руднева и начальника сиверской милиции. Тася, Волошин и профессор засыпали майора вопросами. Руднев сообщил, что

Кортец дал важные показания и спешно уехал в Москву, а

Джейк Бельский должен дождаться своего сообщника по покушению, Платона Бельского, и поедет в Москву вместе с ним, Рудневым.

– Да, кстати! – добавил майор. – Оказывается, Джейк

Бельский – родной племянник князя Платона Бельского.

Он сын русского белоэмигранта.

– «Сколько их, куда их гонит!» – насмешливо воскликнул Волошин. – Бельские лежат тут рядом, в гробах, их потомок полез в гробницу, не дождавшись смерти, а еще один Бельский, чтобы составить им компанию, примчался специально из Америки.

– А что с князем-сторожем? – спросил Руднев. – Подает ли он хоть признаки жизни?