Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

После создания Союза Советских Социалистических Республик управление делами национальностей было передано новому союзному законодательному органу. Комиссариат по делам национальностей прекратил свое существование. То же самое, в юридическом смысле слова, произошло и с «племенами северных окраин». Они не были полноправными национальностями, не имели своих автономных образований и не были представлены ни в одном правительственном органе. И все же этнографы и некоторые должностные лица продолжали выступать от их имени. Анатолий Скачко, бывший ссыльный, командующий Второй Украинской армией в годы Гражданской войны и последний глава Секции национальных меньшинств, бомбардировал Наркомнац и Центральный Комитет партии страшными предсказаниями в том смысле, что «если дело пойдет так и дальше, то в течение десяти лет сибирские народности вымрут дотла и многотысячеверстная тундра обратится в необитаемую пустыню»^{614}. Для пущей убедительности Скачко драматизировал «экономический» аргумент, утверждая, что, кроме уже наделенных автономией бурят и якутов, в Сибири проживают около пяти миллионов коренного населения (на самом деле их было около 150 тыс.) и что за прошедшие триста лет «никогда еще их эксплуатация не достигала таких бесстыдных размеров и форм, как при советской власти»^{615}. Государство фактически предоставило полную монополию старым сибирским купцам, которые «всегда были заядлыми колонизаторами» и с точки зрения которых «туземец всегда был и остался не человеком, а лесным зверем, самой природой предназначенным для эксплуатации»^{616}. Иными словами, новое правительство поддерживает людей, которые подрывают власть, убивая «курицу [т.е. туземцев. — Ю.С.], несущую золотые яйца [т.е. «богатейшие россыпи драгоценных металлов, угля, графита,… пушнины, рыбы, ценного леса». — Ю.С.]». Еще более зловеще звучало предупреждение, что, если белые высадятся в устье Оби и Енисея, курицу нельзя будет упрекнуть в предательстве, поскольку «вымирающие от голоду туземцы станут на сторону всякого, кто предложит им мало-мальски сносный товарообмен»^{617}. Единственно возможным решением было создание в Москве центрального органа, который бы вел дела северных народов «непосредственно через своих людей, не подчиненных сибирским властям». «Местные органы вплоть до губернского отдела ГПУ» не должны иметь права арестовывать служащих этого органа, а сами служащие не должны иметь права оставаться в должности на неограниченный срок, потому что на Севере «даже самые честные работники через несколько лет становятся или пьяницами, или грабителями»^{618}. При отсутствии такого автономного центрального органа, заключал Скачко, Север лишится своих туземцев, а Российская Федерация лишится Севера^{619}.

Правительство Российской Федерации не могло игнорировать подобные доводы. «Учитывая огромное экономическое и политическое значение северных окраин», равно как и необходимость «возбуждения самодеятельности местного туземного населения» и «защиты их [туземцев] интересов», 29 июня 1924 г. Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета провозгласил создание Комитета содействия народностям северных окраин (Комитета Севера)^{620}.[64] Главой нового органа стал старый большевик, заместитель председателя Президиума ВЦИК Петр Смидович, а среди его членов было несколько высокопоставленных партийных деятелей: С.М. Диманштейн, А.С. Енукцдзе, Емельян Ярославский, П.А. Красиков, Л.Б. Красин, Ф.Я. Кон, А.В. Луначарский, С.И. Мицкевич и И.А. Семашко. Как и во многих других комитетах, созданных в середине 1920-х годов, обилие звучных имен должно было компенсировать недостаток бюджетных средств. Реальную работу предстояло вести активистам, которые и просили о создании такого комитета, — в первую очередь Анатолию Скачко из Наркомнаца и группе ученых во главе с Богоразом[65].

Общая позиция, которой эти люди достигли в начале 1920-х, легла в основу политики Комитета. Народности северных окраин (или «малые народы Севера», как их иногда называли, чтобы отличить от автономных в административном отношении и активных в политических притязаниях якутов, бурят и коми) не делились на классы и были — все без исключения — жертвами нищеты и угнетения. Господствующую точку зрения выразил П.И. Сосунов (тот самый, которого тюменские власти арестовали за «сепаратистскую» деятельность от имени инородцев):

Безоленный промышленник… и собственник десятка тысяч оленей …хозяин и батрак живут в одинаковых жилищных условиях, кушают из одного корыта, и даже труд по уходу и охране оленеводческого хозяйства ими делится почти в равной мере…