Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

Хотя каждый самоед мечтает быть оленеводом и копит оленей без числа, но копит их отнюдь не как капитал, не как средство дальнейшей наживы и эксплуатации других (он даже не умеет хозяйничать ими экономно), а копит их как будто специально для очередной эпизоотии, неминуемо постигающей данное хозяйство, как сказано выше, чрез год, два, пять и никак не более как десять лет. Стадо оленевода-кочевника — это его запасной капитал на случай голода и постигающих его стихий^{621}.

Если этого капитала больше не было, то оленевод всегда мог положиться на бескорыстную помощь своих более удачливых соседей. Идеи класса и эксплуатации были полностью чужды туземному образу жизни^{622}. Даже шаманы не составляли обособленной касты. Как объяснял И. Галкин, «это не духовенство для отправления религиозных треб. Шаман — хранитель традиций и предрассудков. Он врачует больных, узнает волю духов, предотвращает дурные намерения злых сил»^{623}. Иными словами, он не более эксплуататор, чем удачливый оленевод в промежутке между двумя эпизоотиями, и его ни в коем случае нельзя приравнивать к православному или католическому духовенству^{624}. «Малые» значило «первобытные», а «первобытные» значило «бесклассовые». Все малые народы были в равной степени первобытными и бесклассовыми.

Со времен капитана Сарычева, и в особенности после Ядринцева, эти образы всегда несли в себе немалую долю морального одобрения. В годы нэпа они звучали музыкой для ушей напуганных и разобщенных горожан. По словам Новицкого, «хозяйственно-бытовой обстановке туземцев свойственны честность, гостеприимство, отсутствие беспризорников. Проституция у необруселых совершенно отсутствует»^{625}.[66] Когда один провинциальный радикал, открывший классовое расслоение у туземцев низовий Оби, попытался пересмотреть эту картину, лидеры Комитета строго напомнили всем заинтересованным лицам, что «представлять себе это расслоение наподобие классовых групп экономически более развитых стран было бы, конечно, совершенно неправильно… Богатый сегодня садовладелец завтра легко может потерять всех оленей и стать нищим, бедняк же, случайно добыв черную лису и вообще хорошо напромышляв, легко обзаводится оленями»^{626}.