Арктический мост(изд.1959)

Домик мистера Меджа превратился в боевой штаб приверженцев судьи Мора. День и ночь у четырех телефонов, установленных в уютной раньше, а теперь загрязненной, забросанной окурками столовой, дежурили усталые, охваченные предвыборным азартом люди. Мистер Медж то появлялся, то исчезал.

Он вел кампанию блестяще. Никто не ожидал от незаметного политического деятеля, проявившего себя лишь при создании «Ассоциации плавающего туннеля», такого организаторского таланта. Благодаря его усилиям будущее благополучие страны и туннель как понятия слились воедино.

Но мистер Медж знал, что рано успокаиваться. Противник еще силен. Нет никого на свете опытнее и хитрее мистера Кента.

Поговорив с Сан-Франциско и заказав разговор с Сиэтлем, мистер Медж поднялся наверх, в комнату дочери. Ему хотелось отдохнуть хотя бы десять минут.

Амелия металась по комнате.

— Бэби, все идет великолепно, — сказал мистер Медж, потирая руки. Русские приступили к строительству подводного дока. Завтра мы протрубим об этом во всех газетах. Нельзя было сделать лучшего подарка мистеру Мору.

Амелия остановилась.

— Дэди, скажите, мы победим?

— Надейтесь на бога, бэби, пока все за нас. Мы начали кампанию в очень неблагоприятных условиях — вспомните гибель опытного туннеля в Черном море. Наши враги очень ловко использовали это. Шансы старика Мора были тогда минимальными, а теперь подводный док — это тот миллион голосов, которого недоставало нашему кандидату.

— Дэди, я должна сознаться вам, что не переживу поражения, — заявила Амелия, стиснув свои острые крепкие зубки.

Мистер Медж тяжело опустился в ажурное креслице у туалетного столика дочери.

— Почему, бэби? Что угрожает вашей жизни?

— Дэди! Я ненавижу, ненавижу, ненавижу! Вы ничего не понимаете!

— Не понимаю, — признался мистер Медж.

— Обо мне говорят бог знает что. Будто я… и мистер Кандербль… А я его ненавижу, и он мне нужен.

— Позвольте, бэби. Вы ненавидите рыжего Майка, теперь еще Кандербля, так зачем же он вам нужен?

— Нужен, нужен, нужен! — закричала Амелия, бегая по комнате.

— Я уверяю вас, бэби, это очень эксцентрично. Но…

Амелия остановилась перед отцом и выкрикнула:

— Дэди, вы «дикэй»!

Мистер Медж уставился на дочь, пытаясь понять, что подразумевает она под этим словом. Обычно оно означает дурную или плохую пищу, но его можно употреблять и как бранное слово: «изношенная рубашка», а то и просто «осел».

— Все знают об этом, а один только вы ничего не знаете, — сказала мисс Амелия, сдерживая слезы и отворачиваясь к зеркалу. — Если победит мистер Мор, я счастлива; если победит мистер Элуэлл то я несчастней-, шее в мире существо.

— Гм… — глубокомысленно заметил мистер Медж. — Как жаль, что вы раньше не сказали этого. Если бы это дошло до наших избирателей, то они, почувствовав здесь романтическую подкладку, подарили бы мистеру Мору лишний миллион голосов.

— Замолчите, дэди! Вы не смеете так говорить, — зашептала Амелия. — Здесь нет никакой романтики. Я просто его ненавижу, и он мне нужен. Вот и все. И это должно быть тайной.

— Тайна! О, это еще приятнее для избирателей. Если к вашему предвыборному аргументу еще присоединить и тайну…

— Ах, боже мой, дэди, что будет со мной, если победит этот ненавистный Элуэлл?

— Может быть, ваша ненависть немного ослабнет? — попробовал пошутить мистер Медж.

— Мистер Медж! — послышался хриплый голос снизу. — Сиэтль у телефона.

— Спешу, спешу!

Мистер Медж торопливо поцеловал дочь в волосы и, обрадовавшись случаю прекратить неприятный разговор, побежал к лестнице.

Мисс Амелия Медж прошлась по комнате, повторяя одно и то же:

— Как, как узнать результат голосования?.. В конце концов я должна это знать!

Сделав около тысячи шагов, мисс Амелия ответила себе, что это невозможно. Сделав вторую тысячу шагов, она остановилась, посмотрела в зеркало и стала приводить в порядок волосы.

— А я все-таки узнаю, узнаю, узнаю! Это будет даже лучше, чем пробные голосования Института прогнозов. Я отправлюсь к Мэри Смит. У нее самая большая и самая средняя американская семья.

Амелия бросилась выбирать платье. Через несколько минут ее нежно-розовый автомобиль мчался в Джэмэйку.

С океана дул ветер. В Нью-Йорке это очень неприятно. Но Амелия не замечала сейчас ничего. Она очень спешила и остановилась только один раз у кафетерия, чтобы, опустив в щелку хиромантного автомата один цент, узнать результат будущего голосования и свою судьбу.

Полученный из аппарата ответ гласил:

«Ваше горячее желание исполнится, если никто в мире еще более жарко не пожелает обратного».

— О! — воскликнула Амелия, повеселев. — В таком случае старина Мор будет президентом. Никто не может желать этого так жарко, как я.

…Семья Смитов занимала в Джэмэйке такой же коттедж, как Меджи во Флашинге. Мисс Амелию встретил старый Бен, отец ее подруги.

— О, леди! Я так польщен, что вы, дочь столь знаменитого теперь человека, заглянули к нам. Мэри побежала в магазин, она скоро вернется. Проходите, леди.

— Здравствуйте, дядя Бен, как вы живете?