Арктический мост(изд.1959)

— У него теперь часто получается короткое замыкание, с тех пор как я поступила в магазин. Ведь я ему все рассказываю… Бедный мальчик, он так переживает!.. Его обязательно выгонят с работы.

— Это Джемс, я узна по звонку, — пошел к двери старик Бен.

— Мэри, а за кого вы будете голосовать? — спросила неожиданно Амелия.

Мэри даже испугалась.

— Я? Голосовать? Да я никогда об этом и не думала.

Амелия топнула ногой.

— Вы не хотите использовать женское равноправие?

— О, Амелия. Я всей душой хочу использовать женское неравноправие и прибрать к рукам одного из этих богатых молодчиков, которые трутся в нашем магазине.

Мэри громко расхохоталась, а Амелия неодобрительно сжала губы.

— Право, Амелия, вы начинаете напоминать мне Сэма. Он тоже говорит, что надо обязательно голосовать…

— Джемс и Сэм, — возвестил старый Бен. — Можно садиться за стол.

Джемс был высоким, немного неряшливым парнем, с усталыми, развинченными движениями. Он поздоровался с Амелией, задержав ее руку в своей. Сэм смущался в присутствии малознакомой девушки и жался к стене. Мэри покрикивала на него, заставляя вносить в столовую стулья из гостиной, и хлопотала у стола, разливая чай в крошечные чашечки.

— Рассказывайте, парни, из-за чего вы поссорились у входной двери? — спросил старый Бен.

Джемс неприятно захохотал.

— Я нашел, наконец, себе работу, а Сэму она не нравится.

— Ты нашел работу? — нагнулся через стол старый Бен.

— Да-да, отец. Я получу двадцать долларов в день выборов.

— Что же ты должен сделать?

— Хо-хо! Об этом я как раз и собирался с вами поговорить, дорогие мои родичи.

— Хэлло! Это интересно. Двадцать долларов за один день. Я должна для этого работать целую неделю! — воскликнула Мэри.

— Это нечестный заработок, — пробурчал Сэм.

— Не ворчите, старина. Это прекрасный заработок. Вы всегда недовольны: то я не ищу заработка, то мой бизнес кажется вам нечестным. Заступитесь за меня, мисс Амелия.

— Расскажите, что это за бизнес, — попросила Амелия.

— Пустое дело. В день выборов я должен притащить к избирательным урнам всю свою семью и вас, Сэм. Вот и все. За это я получу деньги на великолепный костюм.

Чашечка в руке мисс Амелии задрожала.

— Вы не договорили, — вставил Сэм. — Приведенные вами родственники должны проголосовать за мистера Элуэлла.

— Ах! — Амелия чуть не уронила чашечку на стол.

— Что с вами, мисс Амелия? — спросил Бен.

— За мистера Элуэлла! — воскликнула Амелия.

— Ну нет, — сказал Генри, — я хочу получить работу в туннеле.

— Да не все ли равно, за кого голосовать? — деланно засмеялся Джемс. — Все в жизни одинаково плохо. По крайней мере, вы дадите мне заработать. А этот Элуэлл, уверяю вас, боевой парень. — Джемс хихикнул. — Говорят… что обстрел Седьмой авеню среди бела дня… Хо-хо-хо!..

— Вы все с ума сошли с этими выборами! Я никуда не пойду, — заявила Мэри.

— А я пойду, чтобы проголосовать против Элуэлла, — сказал Сэм.

Мисс Амелия загибала под столом пальцы на правой и левой руке.

Джемс улыбнулся и пожал плечами.

— В конце концов мне все равно, лишь бы вы пошли вместе со мной.

— Э, сынок, — протянул Бен, — это уже нечестно — привести того, кто не проголосует за Элуэлла.

— Простите меня, — сказала вдруг Амелия, — я совсем забыла, что меня ждет отец.

— Как жаль, — заговорил Бен. — Мы провели бы такой хороший вечер. У нас есть несколько замечательных кроссвордов.

— Нет… нет…

Удивленная Мэри провожала взволнованную подругу. Но она удивилась бы еще больше, если бы знала, что на каждой руке мисс Амелии было загнуто по два пальца, а вопрос, который ее мучил, был: «За кого будет голосовать Мэри?»

Глава восьмая НАУТИЛУС

От моря, отгороженный от него исполинскими шлюзовыми воротами, в глубь суши шел широкий, но очень короткий канал. Он тянулся всего лишь на длину беговой дорожки стадиона и был сух. По обе стороны выемки стояли два ряда кранов-дерриков с высоко поднятыми ажурными стрелами.

Посередине канала, дно которого было много ниже уровня моря, почти вровень с землей проходила гигантская, еще не собранная полностью труба. Она была такого диаметра, что в ней свободно поместился бы трехэтажный дом.

Труба эта не лежала прямо на дне. Она, как сороконожка, упиралась лапами-патрубками на две меньшие трубы, которые покоились у самых стенок выемки.

Все сооружение было опутано сеткой металлических лесов. На лесах виднелись фигурки людей в комбинезонах, около них вспыхивали ослепительные звездочки электросварки.

Вдоль малых труб проходили узкоколейки с нагруженными и пустыми вагонетками. Деррики склоняли над каналом свои огромные удочки и вылавливали снизу листы изогнутого железа.

На краю выемки стоял Андрей Корнев. Поодаль тихо переговаривались Степан Григорьевич и Сурен.

Андрей стал спускаться на дно выемки. Степан и Сурен последовали за ним.

Снизу сооружение казалось еще величественнее. Даже малые трубы были в два — три человеческих роста диаметром, не говоря уже о большой, казавшейся выпуклой крепостной стене.

— Ва! — не выдержал Сурен. — Одно дело выдумать, другое — поглядеть. Во сне увидишь — страшно будет. Вот это масштаб! А как ты думаешь, Андрей?