Арктика-2020

– Меня ведь, Андрей, уже вот так не раз арестовывали. По полгода в их шхерах простаивали. Ребята ни копейки не получали, побирались случайными заработками. А я ведь рыбу начинал ловить ещё при Хрущёве юнгой. Всякое бывало, но такого – никогда! Ты вот пришёл, меня защитил. А сколько сейчас наших рыболовов в морях? К каждому крейсер не приставишь. А надо так, чтобы нас защищал наш флаг! Чтобы даже от мысли, чтобы на него посягнуть, у таких вот иродов трясучка накатывала! Помню, идём с красным полотнищем на мачте, а перед нами все расступаются и первыми флагами расцвечивания приветствуют, мол, будьте здоровы, камрады! Знаем, что лучше вас не трогать. При царе, если русский корабль в чей порт заходил, так салютом палили сверх положенного, только бы не обидеть. А сейчас?

«А сейчас, – подумал Скорик, – трясучка накатывает на наше командование. Лишь бы провокация не случилась. Только бы никто не обиделся, да войну не развязал. А чего её бояться, если она и так уже в воздухе витает? Паршивый фрегат и тот огрызнуться норовит».

Вспомнив о «Нордкапе», он нажал клавишу информационно-боевого поста.

– БИУС, где норвеги?

– «Сенья» ушла, товарищ командир, а «Нордкап» стоит в двадцати милях на своей половине.

– Вот это мне и не нравится, – сказал Скорик Митрофану Степановичу. – Почему не уходит?

– Да пусть стоит. Или думаешь, вернётся?

– Не знаю. Но долго я с вами быть не смогу.

– Да ты не переживай! Я ведь понимаю – ты человек государственный. У нас рыба, а у тебя дела, про которые нам даже догадываться не положено. А вернуться он не рискнёт. Я их знаю. Если отпор почувствовали, то уже не сунутся. Может, дня через три. А мы к тому времени уже здесь закончим.

– Митрофан Степанович, может вам сейчас отойти? – предложил Скорик. – Хотя бы миль на десять восточней.

– Эх, Андрюша! – засмеялся капитан. – Я ведь собой не командую. Мною рыба командует. Сейчас здесь самый промысел. А как уйдёт она на восток, так и я за ней.

Дед Митрофан почувствовал, что поймал за хвост любимую тему и начал делиться тонкостями рыбного промысла. Скорик слушал еговполуха, больше прислушиваясь к доносившимся с ГКП командам, к шипенью волн да к перекрикивающимся с рыбаками матросам. Камбуз рыбой они уже забили, начали заполнять морозильные камеры, а рыбаки требовали брать ещё и ещё. Взглянув на остывший чай, Скорик отставил стакан и, открыв сейф, достал пузатую бутылку коньяка.

– Ух ты! – обрадовался дед Митрофан. – Скажи ещё, что французский?

– Французский, – улыбнулся Скорик. – Как раз для таких случаев берегу.

– А у меня для таких случаев самогонка. Хочешь попробовать?

– Не сейчас. Но в следующий раз – обязательно!

Через час прощались как самые близкие друзья.

Вернувшись на «Нерпу», дед Митрофан, глядя с мостика на удаляющийся корабль, долго размахивал рыбацкой треуголкой, а потом нет-нет, да осенял его крестным знамением.

– Доброго вам плавания, сынки.

«Нужно было предложить им продуктов! Хотя бы мясных консервов или сока! – спохватился расчувствовавшийся Скорик. – Они же одну рыбу едят! – он посмотрел на траулеры, превратившиеся в едва заметные точки и горько констатировал: – Хорошая мысль всегда запоздалая».

Но возвращаться уже не было времени. Надо навёрстывать потерянные часы. С нулей 23 июня он должен занять назначенный район. А ещё успеть связаться с «Гепардом».

– БЧ-4, Такмаков на связь не выходил?

– Никак нет, товарищ командир.

– Следите, скоро должен.

«Хороший человек этот дед Митрофан, – снова вспомнил капитана траулера Скорик. – Я так своего деда и не помню. А его внуки могут им гордиться. На такой посудине выйти в северное море уже подвиг. Но рыбакам такого подвига мало, нужен ещё и трудовой. Если хочешь, чтобы владелец что-то заплатил, то будь добр – забудь про осторожность и страх».

– Товарищ командир! – ворвался в мысли взволнованный доклад. – С «Нордкапа» зафиксирован старт ракеты!

– Что?! – Скорику показалось, что ослышался. Дальше в действие включились отработанные рефлексы. – Всем постам – боевая тревога!

А затем в голове арифмометром защёлкали цифры. «Нордкап» выпустил противокорабельную ракету «Пингвин»! Других у него нет. Но дальность её полёта чуть больше тридцати километров! По морским меркам – это пистолетный выстрел! А сейчас между «Кулаковым» и норвежским фрегатом в три раза больше! Ошибка или?..

Скорик схватил бинокль и направил туда, где оставил рыбаков. Над горизонтом, кривляясь под порывами ветра, поднимался неровный столб дыма. Сквозь языки пламени мелькал и исчезал тёмный контур горящего судна.

– «Нерпу» на связь! – выкрикнул он в микрофон.

– Не отвечает, товарищ командир!

На глаза опустилась чёрная пелена, от злости перехватило дыхание, затем палец ткнул в клавишу боевого-информационного поста:

– Действия «Нордкапа»?

– Уходит, товарищ командир!

Сделал своё грязное дело и теперь уходит! Недальновидно посчитал, что русский БПК уже за пределами досягаемости, отомстил рыбаку и теперь на максимальной скорости удирает, увеличивая спасительное расстояние! Палец на секунду замер над клавишей боевого поста ракетно-артиллерийской части, затем уверенно нажал: