Арктика в Великой Отечественной Войне

29 и 30 июня советские летчики совершили успешные налеты, нанеся повреждения причалам и базам финского Петсамо и потопив пришвартованное там судно. 4 июля был совершен еще один рейд, в результате которого повреждены два вражеских транспорта.

Враг тоже не бездействовал: немецкая авиация совершала налеты на Кировскую железную дорогу и Мурманск. Так, 29 июня, несмотря на героические усилия зенитчиков и истребителей противовоздушной обороны, вражеская авиация нанесла значительные повреждения центральной городской электростанции и части верфей и портовых сооружений Мурманска.

Историк Михаил Жирохов так оценивает планы руководства ВВС Третьего рейха в советском Заполярье: «Еще одной задачей, которую командование люфтваффе ставило перед экипажами Ju-88 из II./KG 30, было нарушение движения по Кировской железной дороге – главному пути транспортировки военного имущества в Мурманск и из него. Эта железная дорога в 1941 году разрушалась немцами более сотни раз, но, имея рассредоточенный по множеству точек запас материалов для ремонта пути, советские железнодорожники всегда могли быстро привести дорогу в рабочее состояние. Осуществляя вылеты на бомбардировку, экипажи немецких бомбардировщиков быстро научились уважать советских летчиков-истребителей, выходивших на перехват…

Немецкие истребители, действовавшие в этом районе, получили большое преимущество после того, как была смонтирована радарная станция раннего обнаружения "Фрейя". Это было редким исключением из правил, поскольку основная часть люфтваффе на Восточном фронте почти всю войну практически не пользовалась целеуказаниями радара.

Истребитель МиГ-3

Фото: Аэрокосмический музей Сан-Диего

Истребитель «Мессершмитт-110»

Фото: Имперский военный музей

Станция "Фрейя", работавшая на длине волны 2,4 метра, имела дальность обнаружения 130–160 километров, что позволяло парировать налеты советской авиации. Результаты ее работы стали явственно отражаться на потерях советской стороны. Так, из 53 бипланов Поликарпова, имевшихся в 147-м ИАП на 22 июня, через три недели было потеряно 33!

Но, несмотря на личные счета своих летчиков, мессершмитты так и не смогли организовать противодействие советским истребителям-бомбардировщикам, постоянно атаковавшим 19-й горнострелковый корпус.

Об этом явственно свидетельствует и советская статистика: до середины августа 57 % боевых самолето-вылетов приходилось на удары по аэродромам врага, прикрытие войск на поле боя и перехват вражеской авиации, а 43 % – на поддержку наземных войск.

После того как 36-й армейский корпус увяз в тяжелом сражении у Саллы, большей части пикировщиков пришлось в срочном порядке вылетать на поддержку войск в этом районе. Наступление на Мурманск, лишенное поддержки с воздуха, с неудовлетворительным снабжением из-за практически полного отсутствия дорог и атак советских ВВС, замедлилось до темпов улитки… Разделение атакующих сил на две части – обеспечение наступления генерала Дитля на Мурманск и выхода на Кировскую железную дорогу 36-го армейского корпуса – оказалось фатальным. Сражение возле Саллы продолжалось больше недели. В конце концов немецкие пикировщики смогли уничтожить советскую оборонительную линию. Позже, в июле, подразделение пикирующих бомбардировщиков было размещено в 160 километрах юго-восточнее Саллы, откуда оно успешно осуществляло поддержку совместного немецко-финского наступления, завершившегося захватом Кестенги. Эти вылеты обошлись очень дорого: к концу года 22 (из имевшихся первоначально 36) Ju-87 были сбиты. Командир подразделения, гауптман Арнульф "Блазмич" Блейзиг, после выполнения 130 боевых вылетов на пикирующем бомбардировщике, 4 сентября был награжден Рыцарским крестом. Но общей ситуации эти отдельные успехи не изменяли. Растущие потери значительно ослабили ударную возможность подразделения.

Немецкое наступление на Кировскую железную дорогу так и не имело никаких серьезных достижений. Советские войска смогли остановить захватчиков в районе Алакуртти. После этого началась позиционная война, длившаяся без малого три года…»[38].

В первые же месяцы войны командование делало все возможное для усиления авиации Северного флота. Помимо новых бомбардировщиков Пе-2 (из которых была сформирована 5-я эскадрилья 72-го сводного авиаполка), с завода поступили 10 новых истребителей МиГ-3, из других авиачастей флота на Север перебросили 22 И-16, а затем еще 10 И-153. Также в ВВС Северного флота передали три торпедоносца ДБ-Зф, а спустя несколько месяцев еще шесть самолетов. С Балтики на Северный флот в сентябре 1941 года была перебазирована 22-я авиаэскадрилья морских дальних разведчиков Че-2 (МДР-6; экипаж четыре человека, вооружение – два 7,62-мм пулемета ШКАС, бомбовая нагрузка до 1000 кг). Эти самолеты использовали для обеспечения проводки морских конвоев – ведения общей и ледовой разведки по маршрутам их следования. Впоследствии проявились недостатки этой модели в схватке с врагом – слабость оборонительного вооружения и наличие значительных мертвых зон обстрела.

Первый натиск