Арлекин

–В США всего четыре клана тигров. Они все держаться особняком. Их культура так же разнится между унаследованной кровью и жертвами нападений. Стать тигром у них считается наградой за хорошо проделанную работу. Они считают, что грех не ценить факт того, что ты можешь это кому-то передать.

–Что-то напоминает вампиров, - сказала я. - Они тоже испытывают некоторую привязанность к подвластным животным и людям-слугам. Но я видела последствия такой связи, и меня они не впечатлили.

–Ты действительно не хотела этого? - спросил он, и в глазах теперь был только Эдуард.

Я вздохнула.

–Если я уже сказала нет, почему ты опять переспрашиваешь?

–Нет, ты его любишь. Я вижу это. Я не понимаю этого, но вижу.

–Я примерно то же чувствую в отношении тебя и Донны.

–Я знаю.

–Сначала я не хотела этого, но оно все равно случилось. Хоть меня и не спрашивали.

–Ходят слухи, что всем верховодишь именно ты.

–Не верь всему, что слышишь.

–Если бы я всем им верил, я бы побоялся остаться с тобой наедине.

Я уставилась на него, пытаясь прочесть его пустое лицо.

–Сделай милость, расскажи, что обо мне говорят за моей спиной?

–Нет, - ответил он.

Я кивнула.

–Спроси тогда доктора, можно ли мне уже встать и начать передвигаться самостоятельно.

–Прошло всего десять часов, Анита, ты не могла восстановиться полностью.

–Вот давай и узнаем, - ответила я.

–Если ты так быстро встанешь с кровати, половина сплетен получит подтверждение.

–Полицейские говорили с тобой обо мне?

–Не все в курсе, что мы друзья.

–Хорошо, что это за слухи?

–Ну что ты оборотень

–Некоторые из моих друзей тоже так думают, - ответила я.

–А по заключению?

–Заключение можешь получить у доктора. Я не собираюсь оставаться в постели только потому, что нужно удержать людей от их измышлений. Правда в том, что фактически я оборотень, хотя на самом деле это просто одна из разновидностей силы, которой я владею.

–Тебе было бы больно оставаться в постели?

–Почему тебя так волнует, что люди считают меня оборотнем?

–Я беспокоюсь, потому что если Питер узнает, что ты уже не в постели, то почувствует себя слабым. Его тоже потянет на геройства.

–Если врач скажет, что мне нельзя двигаться, я останусь в кровати. Я не мачо.

–Ты нет, зато Питер да, потому что он знает, что раны у вас похожие.

–Его раны не заживают быстрее обычного? - спросила я.

–Кажется, нет, но почему?

–Это не гарантия, но обычно, если ты заразился, то твои раны начинают затягиваться быстрее, чем на обычном человеке.

–Всегда? - спросил он.

–Нет, но бывает. Смертельные раны заживают очень быстро. Раны менее серьезные иногда затягиваются быстрее, иногда нет.

–Что мне сказать Питеру о вакцине?

Я покачала головой.

–Я не думаю, что стоит об этом спрашивать. Я все равно не отвечу. - Я посмотрела на него, изучая лицо, свободное от жизнерадостности Тэда или нелюдимости Эдуарда. На нем была мука или даже вина. Поскольку я считала глупостью уже то, что он притащил в этот бардак Питера, не мне было наставлять его на путь истинный. Питер был готов к этому крестовому походу. Страшно было то, что через несколько лет он мог об этом и пожалеть.

–Ты считаешь, что я был не прав, когда привел его сюда, что он не был готов.

–Хей, я говорила тебе это, когда увидела его. Ты не умеешь читать мысли, Эдуард. Обычно я говорю тебе, что я думаю.

–Хорошо, что ты думаешь?

–Хорошо, вот дерьмо, - сказала я и вздохнула. - Прекрасно, прекрасно. Конечно, ты не должен был его привозить. Я была очень впечатлена тем, как он повел себя в драке. Он держался очень хорошо. Он вспомнил все, чему его учили. Через несколько лет, если он пойдет по стопам отца, он будет просто великолепен. Но ему нужно еще несколько лет обучения и практики. Ему нужно еще немного перца, прежде, чем ты его бросишь на съедение волкам.

Эдуард кивнул.

–Я стал таким слабым, каким не был никогда, Анита. Донна, Бекка и Питер, все они делают меня слабым. Из-за них я вынужден отступать. Тревога о них не оставляет меня.

–Это не они заставляют тебя делать все это, Эдуард. Это твои чувства, твоя реакция на них, вот что тебя меняет.

–Я не уверен, что мне нравятся эти изменения.

Я вздохнула.

–Я знаю это чувство.

–Я подвел тебя.

–Я не об этом. - Я опустилась на кровать в положение лежа. Сидеть я могла, но лучше мне от этого не было. -Я о том, что это людская любовь меняет тебя. Она изменила и меня. В чем-то я стала мягче, в чем-то наоборот. Я не ставлю на карту столько же, сколько ты.

–Что ты хочешь сказать?

–Я не стараюсь жить с кем-то, кто знает обо мне все. Я не вожу восьмилетнюю дочку на балет.

–Я вожу ее потому, что у меня больше свободного времени, чем у Донны.

–Я знаю. Она содержит свою оккультную лавку. Я помню, но это не то, Эдуард. Дело в том, что я не пытаюсь жить обычной жизнью.

–Если бы у тебя были дети, тебе пришлось бы попробовать.

Я кивнула.

–Возможная беременность в прошлом месяце заставила меня серьезно подумать над этим. Специально я ни за что не забеременею. Если это случится случайно, то я буду что-то придумывать. Но моя жизнь совершенно не вяжется с младенцами.

–Ты говорила то же самое и обо мне. - Он казался неожиданно грустным.