Арлекин

–Потому что этим именем звался я, когда снимался в порно.

Я закрыла глаза.

–Как оно звучит?

–Никки Брендон - псевдоним, которым я пользовался, пока снимался в порнофильмах.

Я быстро заморгала, что означало, что мне очень сложно думать, так я удивлена.

–Ты назвал меня своим порно-псевдонимом?

–Его половиной, - ответил он. Я не знала, что сказать. Никак не могла решить, возгордиться или оскорбиться?

–Давай оставим эту тему, пока мы не разберемся, что нам угрожает.

–Нам ничего не угрожает.

–Тогда откуда у меня такое тревожное чувство?

–Итак, посмотрим: в городе какие-то скверные вампы, которые сегодня впервые замутили нам мозги, чего ты очень не любишь, пока мы общались с фанатами Брендона, узнавшими тебя после всего донного выхода на сцену. Если уж тебя смущает моя работа, то уж точно смутило то, что тебя тоже приписали к клану стриптизеров.

–Меня твоя работа не смущает.

–Смущает, - поддразнил он. Я завела машину.

–Вовсе нет.

–Тогда, представляя меня своим друзьям в следующий раз, не называй меня танцовщиком, скажи просто стриптизер.

Я открыла рот, закрыла его и не стала продолжать эту тему. Я так не сделаю. Он был прав. Я продолжала представлять его танцором.

–Ты хочешь, чтобы я представляла тебя именно так?

–Нет, но я не хочу, чтобы ты стыдилась того, что я делаю.

–Я не стыжусь тебя или твоей работы.

–Хорошо, это твой выбор, - но его тон ясно говорил, что он мне уступил, хоть я и была не права. Я терпеть не могу, когда он так делает. Только он мог остановиться посреди боя не потому что выиграл, а потому что ему надоело бороться. Так как же можно сражаться с тем, кто не намерен бороться с вам? Правильный ответ: никак.

Самое неприятное, что он был прав. Я стеснялась его работы. Я не должна была, но я стеснялась. Когда он был еще подростком, он был в бегах, занимался проституцией и сидел на наркотиках. Он не притрагивался к наркотикам в течение четырех лет. Он начал жизнь заново, когда ему было шестнадцать. Он снимался в порно, и я это знала. Но не заостряла на этом внимания. Я предполагала, что он прекратил сниматься тогда же, когда его перестали продавать, но не была в этом уверена. Я ведь его не спрашивала об этом? Он был леопардом-оборотнем, а это означало, что он не сможет заразиться ни одной болезнью, передающейся половым путем. Этот факт помогал мне не обращать внимание на его прошлое. Ликантропия убивала все, что могло повредить телу носителя, что обеспечивало ему абсолютное здоровье. Это очень хорошо помогало мне притворяться, что у него кроме меня нет сексуальных партнеров.

Я была поймана в ловушку красным сигналом светофора, когда мы проезжали мимо здания Сент-Луис Брид Компани, когда сказала:

–Хочешь, расскажу то, что объяснил мне Жан-Клод насчет маски?

–Если ты хочешь мне об этом рассказать, - ответил он почти безразличным тоном.

–Я очень сожалею, что никак не могу смириться с твоей работой, доволен?

–Хорошо, по крайней мере ты сожалеешь.

Свет сменился, и мы поехали дальше. Слой снега был всего в пару дюймов, но все равно затруднял движение.

–Я не смущаться, ты же знаешь.

–Рассказывай, что там такое тебе сказал Жан-Клод.

Я рассказала ему.

–Таким образом они тут из-за Малькома и его паствы.

–Вероятно.

–Я удивлен, что ты не потребовала ответов на все твои вопросы прямо по телефону.

–Я не знала, чего хотела от нас та парочка. И потому, как только Жан-Клод сказал, что мы в безопасности, я повесила трубку.

–Это не моя вина, что они узнали нас.

–Вообще твоя. Они узнали именно тебя.

–Хорошо, они узнали меня, - сказал он и вернулся в свое надутое состояние.

–Мне жаль, Натаниэл, правда жаль. Я была не права.

–Нет, ты права. Если бы мы не были вместе, то они бы не узнали бы тебя.

–Я не стесняюсь, что была на публике с тобой.

–Тебе же не нравится, когда фанаты узнают меня.

–Я думала, что была достаточно спокойна, когда одна из них передала тебе записку с номером своего телефона во время обеда, когда я оставила вас с Микой.

–Она ведь дождалась, пока ты выйдешь в дамскую комнату.

–Ты считаешь, что от этого я спокойнее реагирую?

Я свернула на 44-е шоссе и заскользила в сторону города.

–Она не хотела портить тебе вечер.

–Она думала, что вы с Микой из службы эскорта, и что я вам заплатила за тот вечер.

–В последний раз, когда она видела всех нас, мы направлялись вместе домой, я тогда уже жил с тобой.

–Я знаю, знаю. Она передала тебе свой номер, потому что хотела с тобой увидеться, а старый номер оказался неработающим. Ты прав, она была очень вежлива.

–Я сказал ей, что у нас вообще-то было празднование тогда, и она очень смутилась.

Я все еще помнила ту женщину. Она была стройной и изящной и годилась Натаниэлу в мамочки. Благодаря Жан-Клоду я стала разбираться в одежде, и могу сказать, что одета она была очень дорого. Драгоценности были не столь дорогими, но очень изящными. Она была одной из тех женщин, что возглавляют фонды милосердия и сидят в художественных комитетах при музеях, и она была готова найти себе мальчика на ночь, который годился бы ей в сыновья.

–Я думаю, меня в ней смутило то, что она не была похожа на тех, кто обычно…